Альтернатива

— Вспомни, как произошел обыск в твоей квартире. С чего все началось?

— У меня серьезные проблемы со здоровьем. Несколько лет назад мне поставили очень тяжелый диагноз, тогда же была в связи с ним проведена операция. Мне сначала дали инвалидность, но потом киевский врач, у которого на столе в приемном кабинете стояли флажки социал-националистической партии «Свобода», сделал все для того, чтобы у меня ее отобрали, назвав меня врагом украинского народа.

И всё из-за нашего с ним спора по поводу переименования бульвара Лихачева, знаменитого директора автомобильного завода. Я, помню, сказала ему: на выпущенных его заводом автомобилях ездило пол Украины, зачем же переименовывать в бульвар Марии Примаймаченко.

Так вот, в связи с тем, что я в те дни чувствовала себя не очень хорошо, утром, пока дочь спала, я отправилась к врачу, чтобы скорректировать своё лечение.

Когда я уже отошла от дома метров на двести, меня догнали двое мужчин, которые представились работниками СБУ и показали свои удостоверения.

Вместе с ними я вернулась в квартиру. Мне было зачитано постановление суда об обыске в связи с возбуждением уголовного дела на основании публикаций в моем блоге в ЖЖ. По делу пока я прохожу в качестве свидетеля и допрашивали меня потом в СБУ также в качестве свидетеля.

— По какой статье возбуждено уголовное дело?

— Статья 258, часть 3. Создание террористической организации и ее финансирование. Под «террористическими организациями» те, кто возбудил уголовное дело, подразумевают ДНР и ЛНР. Как сказано в решении суда, Киевский национальный лингвистический университет провел экспертизу материалов в моем ЖЖ и там экспертами были обнаружены прямые и непрямые призывы к действиям, направленным против территориальной целостности Украины, и призывы не подчинятся киевским властям и так далее.

Я просто пацифист, как и мой отец, писатель Олесь Бердник. Я просто пишу о своей мечте — о том, чтобы война в Донбассе прекратилась, а также публикую материалы, которые в свою очередь легально публикуются в легальных, не запрещенных законом, средствах массовой информации. Это что, нельзя у нас, на Украине, делать? У нас что, нет свободы слова и убеждений?

— Что изъяли во время обыска?

— Обыск продолжался с восьми утра до половины второго. Пришли понятые и другие работники СБУ. Изъяли мой компьютер, флешки, телефоны, шеврон «Вежливые люди», который из Крыма мне вполне легально привезли знакомые, также программку международного форума, посвященного героям Великой Отечественной войны, который проходил с 13 по 15 мая в Крыму, и в котором участвовали участники из полутора десятков стран. В нем участвовала и я.

Кстати, во время обыска работники СБУ сделали несколько фотографий из моей квартиры: там, где на гардине висели георгиевские ленточки, и еще одну, где лежал молитвослов на клавиатуре компьютера. Молитвослов, который они и положили. Потом они на своей странице опубликовали эти фото, подписав, что вот так выявляются «рашисты» и «вата».
Кстати, СБУ поменяло все мои пароли в социальных сетях и электронной почты. Больше я к ним доступа не имею.

— Потом отвезли в СБУ?

— Да, вместе с дочерью. Она ждала на скамейке перед СБУ, пока меня допрашивали. Интересно, что перед допросом (ждали следователя) со мной в кабинете часа полтора вели «дружескую беседу» без протокола три опера, пытаясь выяснить, кто слил в сеть информацию об обыске у меня.

Я им ответила так. Еще в детстве я была свидетелем того, как КГБ проводили обыск у отца. Тогда ему была оставлена копия протокола обыска. Через какое время протокол был опубликован на Западе. Его вызвали в связи с этим и спросили: он ли передал документ? На это отец ответил, что есть две копии: одна у них, а другая — у него. Его копия у него с собой. Значит, копию на Запад передали они.
Иными словам, СБУ сами и слили об обыске у меня в квартире.

Также они мне угрожали тем, что если я не признаю вину, то мне светит по 258-ой статье до 15 лет, а если признаю, то дело передадут прокурору, и я получу полтора года условно.

Я у них даже после этого поинтересовалась: а если я невиновна? Вон суд признал же невиновность журналиста Руслана Коцабы. Потом был допрос у следователя под протокол, но о нем говорить я не имею права. Скажу только, что следователь вел себя корректно.

Через неделю я снова иду на допрос, но только пойду уже со своим адвокатом.

— Как твои коллеги, украинские журналисты, отреагировали на обыск?

— Интересный комментарий был у киевской журналистки Галины Плачинды. Она когда-то была, кстати, пресс-секретарем Ляшко (отец журналистки — писатель Сергей Плачинда — в 2000 году организовал травлю Олеся Бузины и судебное разбирательство в суде из-за книги последнего — «Вурдалак Тарас Шевченко»; после одного из заседаний на выходе из суда Бузина был избит украинскими националистами, проводившими пикет, и попал в больницу — прим.авт.)

Так вот, в соцсетях она написала примерно так: Бердник является лауреатом премии Ярослава Галана, которого заслуженно убили как врага украинского народа (писатель был зарублен топором бандеровцами в своей львовской квартиры в конце 40-х годов — прим. авт). Плачинда пишет, что такой же смерти заслуживает и Бердник.

Александр Чаленко

Украина.ру