Альтернатива

Страна — на пороге серьезных экономических испытаний, которые могут привести к массовой безработице и тяжелому социальному кризису. На это указывают тревожные статистические данные, об этом предупреждают американские, европейские, российские экономисты. А вот отечественные эксперты (за вычетом работающих на западные фонды и экспертные центры) настроены более оптимистически — что неудивительно, поскольку как представители власти, так и руководители оппозиционной коалиции, судя по всему, предпочитают не замечать надвигающейся угрозы. Между тем чтобы успешно противостоять опасности, политсила должна понимать, какие цели перед собой ставит, как намерена их достичь и чем готова пожертвовать ради желаемого результата.

Но ясной стратегии ни у власти, ни у оппозиции нет. А потому они обречены бездействовать — точнее, ограничиваться имитацией деятельности, — тогда как необходимы решительные меры для преодоления кризиса.

В Соединенных Штатах и западноевропейских странах политсилы активно выступают с предложениями по оздоровлению экономики (у которой запас прочности несопоставимо больше по сравнению с украинской) и критикуют планы соперников. А украинские политики ведут себя так, словно в стране никаких экономических проблем не существует. Глава правительства посещает супермаркеты, чтобы лично поинтересоваться ценами на хлеб, а оппозиционные парламентские фракции устраивают шумные заседания, обсуждая на них множество самых разных вопросов, за исключением действительно насущных.

Ассоциация, которая всех помирила

Тотальное отсутствие экономической стратегии, по меньшей мере странное в сложившемся положении, убедительно подтверждает: у власти и оппозиции — общая социальная природа. Промышленные корпорации и финансовые структуры, с которыми связаны политики того и другого лагеря, не собираются поступаться собственными интересами и отказываться от своей нынешней стратегии. Хотя в условиях экономического спада нельзя проводить тот же курс, что и в благоприятный период, крупные отечественные собственники не в состоянии выработать иную линию поведения. И дело не только в приверженности схемам, обещающим быструю выгоду, но и в чрезвычайно невыгодном положении государства в мировой экономической системе. Как поставщик промышленного сырья оно практически лишено свободы маневра, целиком завися от спроса в развитых государствах.

Поэтому власть и оппозиция, несмотря на жесткое соперничество, то и дело принимающее характер открытого политического конфликта, избегают открытого обсуждения наиболее важных вопросов общенационального развития. В результате их противостояние все больше напоминает драку на дискотеке в сельском клубе. Отчаянное (притом не имеющее под собой никакой рациональной основы) столкновение, в котором, если милиция запоздает, могут быть раненые, а то и убитые.

В конфликт, разворачивающийся в украинском политическом пространстве, внешние силы, скорее всего, не станут вмешиваться. Восточная Европа сейчас не представляет особого интереса для администрации США. Перед Вашингтоном открылась перспектива геополитической экспансии в Средней Азии и резкого усиления своего присутствия в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Это сулит куда более весомые геополитические выгоды, чем участие в восточноевропейских дрязгах. Конечно, американское политическое руководство будет поддерживать выгодный ему баланс сил в Восточной Европе, но для этого не требуется влезать во внутриукраинский политический процесс.

России это также ни к чему. Москву в принципе устраивает нынешнее украинское руководство, которое, как там рассчитывают, непременно обратится за помощью, оказавшись в тяжелой экономической ситуации. В обмен Кремль потребует от просителя присоединиться к Таможенному союзу или хотя бы сдать газотранспортную систему. Поскольку ведущие украинские политсилы не хотят, да и не могут бороться с развитием кризиса, вполне вероятно, что ожидания правящих кругов РФ оправдаются, по крайней мере относительно приобретения контроля над ГТС.

Помешать этому может только руководство ЕС, рассчитывающее удержать Украину в сфере своего влияния. Правда, непонятно, располагает ли европейская бюрократия достаточными для этого ресурсами. Проблемы возникают даже с поддержкой стран Восточной и Южной Европы, столкнувшихся с экономическими трудностями. Спасение украинской экономики обойдется весьма недешево — ведь украинские корпорации и банки, пользующиеся покровительством государства, пустят предоставленные средства на собственные нужды, а не на решение общенациональных проблем.

Тем не менее Евросоюз высказывает (пусть и довольно сдержанно) заинтересованность в сотрудничестве. Украинской политической верхушке и этого довольно.

Когда на собственные силы надежды нет, а на внешнюю помощь рассчитывать не приходится, даже намек на возможную поддержку с благодарностью принимается и властью, и оппозицией. Украинское руководство не может отказаться от контроля над экономическим и политическим пространством страны. Но Евросоюз (который вслед за другими ведущими внешними игроками решил не вмешиваться во внутриукраинский политический процесс), по-видимому, и не будет всерьез настаивать на подобных уступках.

Поэтому перспектива заключения договора об ассоциации с ЕС превратилась в главный фактор, определяющий политическое поведение трех наиболее влиятельных партий. Готовность оппозиции к компромиссу с властью ради заключения договора представляется серьезной ошибкой со стороны этого лагеря. Очевидно, что подобный компромисс может быть достигнут только на условиях власти. Окружению президента не нужно такое соглашение, которое лишит его инструментов, позволяющих контролировать политическое пространство. Значит, если документ все-таки будет подписан, это приведет только к усилению действующей власти. Лидерам «Батькивщины» и «УДАРа» было бы целесообразно настаивать, что ассоциация с ЕС возможна только в случае, если власть возьмет на себя определенные политические обязательства, и просить европейские структуры воздержаться от сотрудничества с действующим руководством страны.

Однако украинская политическая верхушка не только связывает с ЕС все свои надежды, но и сумела навязать эти иллюзии большинству представителей наиболее обеспеченных и экономически активных слоев общества. А потому «Батькивщина» и «УДАР» оказались сегодня в ловушке, в которую их лидеры много лет загоняли себя, рассказывая о том, что интеграции с ЕС нет альтернативы.

Верховная Рада готовится принять заявление о реализации евроинтеграционных устремлений страны. На совместном заседании «регионалы» и представители оппозиционных фракций выработали текст заявления, который затем был окончательно согласован на переговорах между Григорием Немырей и Сергеем Тигипко. В итоге оппозиция отказалась не только от упоминания о Тимошенко, но даже от термина «политические преследования». Понятно, что в противном случае текст не был бы согласован. Но не менее очевидно и другое: получив дополнительную возможность проявить лояльность перед Евросоюзом, президент укрепит свои внешнеполитические позиции (внутри страны у действующей власти и так нет соперников). А значит, падение политического влияния оппозиции продолжится.

Приведет ли это к политической стабильности?

Нет, потому что противоречия между властью и оппозицией носят принципиальный характер. Конечно, не в смысле идеологии. Трудно понять, какими идеями руководствуются украинские политики в своей практической деятельности (часто закрадывается подозрение, что они не верят ни во что, кроме непосредственной выгоды).

У власти и оппозиции разные представления о том, как и при помощи каких механизмов следует распределять общенациональные ресурсы. Создаваемая модель — с единственным центром принятия важнейших экономических решений — лидеров оппозиции решительно не устраивает. И не только потому, что этот центр сформирован их политическими противниками. Оппозиционные политики выступают за наличие в политическом и экономическом пространстве нескольких конкурирующих центров, закрепленных за разными группировками. Судя по всему, именно так эти деятели представляют себе политическую демократию.

Выборы, которые ничего не меняют

Главная проблема существующей политической системы — в том, что конфликт вокруг механизмов распределения экономических ресурсов и способов контроля над политическим пространством неразрешим в рамках правового поля. Одержать верх можно только выйдя за его пределы, как поступили сторонники Ющенко в 2004-м. Но теперь внешние игроки (прежде всего ЕС и Россия) не допустят реализации аналогичного сценария. Более того, подобное развитие событий нереально уже потому, что ни одна политическая сила не способна организовать давление «улицы», достаточно мощное, чтобы подменить правовые процедуры волей победителя (в этом и состояла суть «оранжевой революции»).

В обществе растут протестные настроения, в нем существует ясный запрос на социальные и политические перемены. Но политсилы, способной воспользоваться этим, в стране нет.

Причина — также в отсутствии у крупнейших отечественных партий четкой стратегии. Точнее, у власти (а значит, и у ПР) имеется некое подобие стратегии... Оно сводится к пожеланию, чтобы завтра все оставалось примерно так же, как сегодня. Прилагаются огромные усилия, лишь бы не нарушить нынешнюю шаткую «стабильность», сохранить экономические механизмы, которые неизбежно разрушит кризис, и удержать политическое господство, пусть оно и обесценится с началом социальной дестабилизации.

Эта чрезвычайно затратная политика лишена смысла: попытка законсервировать нынешнюю ситуацию изначально обречена на провал. Но оппозиция, постоянно сражающаяся с властью, не может воспользоваться слабостью последней, поскольку вообще не имеет ясных целей. Евроинтеграцию больше нельзя рассматривать в этом качестве — если в конце «эпохи Кучмы» и в начале правления Ющенко она была вариантом государственной стратегии, то теперь свелась к стремлению во что бы то ни стало плыть по течению, откладывая важные вопросы и не замечая очевидных угроз.

Как и ожидалось, парламентские выборы не изменили расстановку сил. Ожесточенная предвыборная борьба, породив недоверие ко всем политическим силам (что помогло маргинальной «Свободе» стать полноправным участником «большого» политического процесса), не способствовала обсуждению — не говоря уж о решении — ни одного сколько-нибудь важного общественного вопроса. Ситуация в стране существенно обострилась: обществу стало ясно, что положение нельзя улучшить при помощи политических механизмов. Массового разочарования в политической системе удалось бы избежать, имей противостояние между властью и оппозицией хотя бы отчасти идеологическую основу. А сегодня складывается ощущение, что жесткая предвыборная борьба завершилась результатом, не имеющим ни малейшего смысла.

Подобное политическое сражение, по-видимому, разыграется и на предстоящих киевских выборах, которые, как объявил председатель ВР Владимир Рыбак, пройдут, скорее всего, в июне. К ним власть и оппозиция подходят, не имея ни понимания того, как нужно управлять столицей в период кризиса, ни желания отвечать за состояние городского хозяйства. Тем не менее предвыборная борьба будет чрезвычайно напряженной — ведь победитель получит возможность распоряжаться огромными ресурсами, сосредоточенными в столице. Кроме того, киевский мэр и большинство в горсовете получат возможность оказать помощь «дружественным» кандидатам в президенты в 2015 г.

Вот только победителей на этих выборах может не оказаться. Не исключено, что центральная власть откажется от борьбы на выборах мэра, удовлетворившись негласными договоренностями (естественно, при наличии надежных гарантий) с нейтральным или даже умеренно оппозиционным кандидатом. Между тем сохранить политическую стабильность в столице будет практически невозможно, если пост мэра займет политик, не связанный с властью. При этом любой другой провластный кандидат, кроме Александра Попова, обречен на поражение. И дело не только в каких-то особых качествах нынешнего главы администрации (который, однако, зарекомендовал себя неплохим управленцем). Просто его кандидатура может стать олицетворением стабильности, а больше действующей власти нечего предложить избирателям.

Если выборы мэра выиграет политик, которому окружение президента не доверяет, неизбежен конфликт между мэром и главой КГГА. К этому вскоре добавится противостояние каждого из них с горсоветом. Безусловно, в наличии политических противоречий нет ничего страшного. Однако в условиях экономического кризиса политические конфликты без идеологической подоплеки будут вести только к бессмысленному нагнетанию политической напряженности.

При такой ситуации политическая инициатива непременно окажется в руках радикальных сил и откровенных политических авантюристов. «Свобода», которую власть и оппозиция склонны рассматривать как удобный инструмент в своих руках, может стать фактическим хозяином Киева. Столичные выборы, которые все политические партии рассматривают как главную пробу сил перед решающим сражением — выборами главы государства, могут стать прологом к социальной катастрофе. И тогда судьба украинского государства будет решаться не на избирательных участках.

Дмитрий Галкин

2000