Альтернатива

Все знают поговорку, про «…тому глаз долой», но менее известно её продолжение: «…а кто забудет, тому – два». Конечно же, очевидна бессмысленность «пережевывания» старых обид и недоразумений. Особенно когда речь идет о народах, веками живущих по соседству или вперемешку, и об имевших место за долгую совместную историю разных страницах и событиях, к которым ныне живущие поколения никакого отношения не имеют. Понятно и вполне оправданно стремление политиков не педалировать темные страницы совместной истории, делая акцент на положительных примерах.

Однако и чувство меры ведь никто не отменял. Народы, как и люди, не меняются. Меняются лишь условия отношений между ними. Поэтому забывать прошлое, а тем более его измышлять – себе дороже. Но понимают эту очевидную истину не все. «Рядом с нами, украинцами, столетиями остаются наши партнеры – крымские татары», – заявил в Нью-Йорке на встрече с представителями украинской диаспоры и крымско-татарских общественных организаций Петр Порошенко. Что ж, нелишне вспомнить, как развивалось это «партнерство».

Крымское ханство сформировалось в XIV веке как осколок распавшейся Золотой Орды, а крымско-татарская народность – как результат смешения пришельцев из далеких монгольских степей, местных кочевников, веками обитавших в Северном Причерноморье и коренных народов Крыма. И как последний осколок империи Чингисхана, крымские татары еще несколько столетий занимались тем же, что и их предки. Этому способствовала география: Крым стал «базой», а узкий Перекопский перешеек – надежной защитой от ответных действий.

Экономику Крымского ханства можно было охарактеризовать простой формулой «Мы не пашем, не сеем, не строим..» (т.е. все эти «отрасли» носили сугубо вспомогательный характер. Основной доход ханству и его жителям давали постоянные набеги на русские земли (т.е. входившие в состав московского княжества, Великого княжества Литовского, а позднее – Речи Посполитой), а также взимание дани за отсутствие таких набегов. Т.е. в основе Крымского ханства лежала та деятельность, которую сейчас характеризуют как «рэкет».

Основной же целью набегов являлся захват ясыря — невольников, которые продавались в рабство в Османскую империю и прилегающие средиземноморские государства, либо оставались в качестве рабов в пределах самого Крымского ханства. Иногда государствам происхождения или родственникам невольников предоставлялась возможность их выкупа из плена. Даже в период официального мира удобное пространство для политического манёвра крымским ханам предоставлял принцип «правдоподобного отрицания», благодаря которому они всегда могли ссылаться на самоуправство своих влиятельных беев и мурз.

Французский инженер Г. Боплан, находившийся в 30–40-х годах XVII в. на территории современной Украины (тогда она входила в состав Речи Посполитой), вспоминал, что «летом татары совершали набеги и крупными, и мелкими силами, зимние набеги были редким явлением, причём в зимний поход обязательно шло очень много татар. Во время крупных набегов в походах участвовали десятки тысяч татар. Придя в район, заселённый русскими, татарское войско разделялось на отряды по нескольку сот человек, которые отделялись от главных сил поочерёдно. Эти отряды «рассыпаются по деревням, окружают селения со всех четырёх сторон и, чтобы не ускользнули жители, раскладывают по ночам большие огни; потом грабят, жгут, режут сопротивляющихся, уводят не только мужчин, женщин с грудными младенцами, но и быков, коров, лошадей, овец, коз».

Положение невольников в пути, пока их вели в Крым, было крайне тяжёлым. Захваченных в неволю расставляли в ряды по нескольку человек, связывали им назад руки сыромятными ремнями, сквозь ремни продевали деревянные шесты, а на шеи набрасывали верёвки; потом, держа за концы верёвок, окружали всех связанных цепью верховых и, подхлестывая нагайками, безостановочно гнали по степи. Слабым и немощным, как правило, перерезали горло, прежде чем позволяли им задерживать шествие. Питание для пленников состояло из сырой или дохлой конины.

Достигнув относительно безопасных земель в низовьях Днепра, татары пускали своих лошадей в степь на вольный выпас, а сами приступали к дележу ясыря, предварительно помечая каждого невольника раскалённым железом. Получив в неотъемлемую собственность невольника или невольницу, каждый татарин мог обращаться с ними, как с собственной вещью. По словам Сигизмунда Герберштейна, «старики и немощные, за которых невозможно выручить больших денег, отдаются татарами молодёжи, как зайцы щенкам, для первых военных опытов; их либо побивают камнями, либо сбрасывают в море, либо убивают каким-либо иным способом».

Вот так описал обращение с пленными герцог Антуан де Грамон, находившийся в польско-татарской армии во время похода короля Яна Казимира на Левобережную Украину в 1663–1664 годах, когда, по его данным, было захвачено около 20 тысяч человек: «Татары перерезали горло всем старикам свыше шестидесяти лет, по возрасту неспособным к работе. Сорокалетние сохранены для галер, молодые мальчики — для их наслаждений, девушки и женщины — для продолжения их рода и продажи затем. Раздел пленных между ними был произведён поровну, и они бросали жребий при различиях возраста, чтобы никто не имел права жаловаться, что ему достались существа старые вместо молодых. К их чести я могу сказать, что они не были скупы в своей добыче, и их крайняя вежливость предлагала её в пользование всем, кто к ним заходил».

В Крыму ясырь пригоняли для продажи на невольничьи рынки, где ставили одного за другим гуськом, прикованных друг к другу около шеи. При покупке выведенные невольники тщательно осматривались покупщиками, начиная с внешнего вида и кончая сокровенными частями тела: требовалось, чтобы у раба или рабы зубы не были редки и черны, чтобы на теле не было бородавок, шишек и других недостатков. Особенно высоко ценились у татар красивейшие девушки. По словам Михалона Литвина, «более сильных невольников делали кастратами, иным резали ноздри и уши, клеймили на лбу и на щеках, днём мучили на работе скованными, а ночью держали в темнице».

Естественно, многочисленные набеги и угон невольников оставили глубокий след в народной культуре. В украинских думах, одной из основных тем является турецкая неволя («Невольники», «Плач невольника», «Маруся Богуславка», «Иван Богуславець», «Сокол», «Бегство трёх братьев из Азова») либо освобождение из неволи и счастливое возвращение к родному краю («Самойло Кошка», «Алексей Попович», «Атаман Матяш старый», «Разговор Днепра с Дунаем»).

Соседство с Крымом заставляло тысячи людей бежать на Север и Восток, тормозило развитие страны. Судя по приведенной в Википедии хронологии набегов, редкий год обходился без оных. Какая уж тут «инвестиционная привлекательность», выжить бы… Существует даже предание, что известная «слабость» украинцев к свинине обусловлена именно тем, что мусульмане-татары её не употребляли в пищу, а значит, для них она не была привлекательным объектом грабежа.

По причине близости к Крымскому ханству плодородные причерноморские степи на протяжении столетий оставались пустынным Диким полем, ведь селиться там, основывать города и села было бы гарантированным самоубийством. Ситуация начала меняться лишь с начала XVIII века, когда усиление Российского государства сначала сделало набеги куда более редкими, а с момента «покоренья Крыма» и превращения его в часть Российской империи, многовековой кошмар Украины закончился. Иначе говоря, «кляти москали» и тут все испортили, нарушили, как сказал Порошенко, партнерские отношения между украинцами и крымскими татарами.

Но после того как пришла русская армия, стало возможным заселение Дикого поля, за несколько десятилетий превратившегося в цветущую и густонаселенную Новороссию (запрещённое ныне на Украине название), значительную часть населения которой составляли малороссы. А ведь законы демографии носят совершенно объективный характер – чем больше, простите за мой «французский», жизненное пространство, которое занимает тот или иной этнос и обильней его «кормовая база», тем быстрее растет его численность.

Насколько же этому способствовали ежегодные в течение столетий набеги и угоны десятков тысяч людей в рабство – вопрос риторический. Такое вот «историческое партнерство» украинцев и крымских татар. Не то что страшная тирания «москалей», при которой Малороссия расцвела как экономически, так и демографически. И ведь речь идет не только о пассаже из выступления президента, у которого нередко бывают «неоднозначные» высказывания. Речь идет о государственной идеологии и пропаганде.

В 2015 году Минсвязи выпустило серию почтовых марок (а это официальное государственное платежное средство): «Крымские татары – коренной народ Крыма – Украина», из следующих почтовых марок: «Дюрбе (резиденция. – Авт.) первых крымских ханов»; «Мастер-медник»; «Танец “Хайтарма”» (к чему, естественно, никаких вопросов быть не может) и, внимание, – «Крымскотатарский воин», тот самый, основным занятием которого на протяжении столетий было убийство украинцев, угон их в рабство и разорение украинских земель.

Мыслимо ли представить, чтобы в той же России была выпущена марка с монголо-татарским воином, притом, что даже в многовековой исторической ретроспективе в отношениях двух народов (русского и татарского) далеко не все так однозначно, как в отношениях украинцев (малороссов) с крымскими татарами (это тема отдельного материала), а к межнациональным отношениям, национальным чувствам населяющих Россию народов (особенно второго по численности – татар) относятся с предельной деликатностью.

На Украине же совершенно понятно, почему эта серия марок была выпущена в 2015-м, а не, скажем, 2013-м или даже в девяностые. Очевидно, что речь идет не о поддержке межнационального мира и согласия, не об уважении к истории населяющих Украину народов (исходя из понятной позиции Киева о принадлежности Крыма), а о сугубо политической технологии, которую можно свести к «формуле» Фаины Раневской «Против кого сегодня дружите?»

А еще была Великая Отечественная война, в которой крымские татары проявили себя вполне традиционно. Части Красной Армии, укомплектованные крымскими татарами, оказались небоеспособными и после вступления немцев на территорию Крыма подавляющее большинство их личного состава дезертировало. Вот что говорится об этом в докладной записке заместителя наркома госбезопасности СССР Б.З.Кобулова и заместителя наркома внутренних дел СССР И.А.Серова на имя Л.П.Берии, датированной 22 апреля 1944 года: «…Все призванные в Красную Армию составляли 90 тыс. чел., в том числе 20 тыс. крымских татар… 20 тыс. крымских татар дезертировали в 1941 году из 51-й армии при отступлении её из Крыма…». В ряде случаев имело место открытое нападение татар на отступающие советские части, а также разграбление партизанских продовольственных баз, созданных перед войной.

Как мы видим, дезертирство крымских татар было практически поголовным. Это подтверждается и данными по отдельным населённым пунктам. Так, в деревне Коуш в Красную Армию было призвано 130 человек, из них 122 после прихода немцев вернулись домой. В деревне Бешуй из 98 призванных вернулось 92 человека.

А вот что писал комиссар партизанских отрядов в Крыму Н.Д.Луговой секретарям Крымского обкома ВКП(б) В.С.Булатову, Б.И.Лещинеру и П.Р.Ямпольскому 2 ноября 1942 года: «Мне кажется, что вы, прежде всего, должны были понять, что в Крыму партизаны столкнулись с небывалыми, неожиданными фактами враждебного отношения к нам татар, являющихся основной массой населения в горной и предгорной части Крыма, т.е. как раз в районе базирования партизан, что, почти поголовно вооружившись, татары до крайности осложнили партизанское движение в Крыму. Вместо опоры для нас, партизан, они стали опорой для немцев и румын в борьбе с партизанами, что, опираясь на татар, знающих и лес, и места базирования партизан, противник в несколько дней разгромил наши продбазы».

11 ноября 1941 года в Симферополе и ряде других городов и населённых пунктов Крыма были созданы так называемые «мусульманские комитеты». Организация этих комитетов и их деятельность проходила под непосредственным руководством СС. Впоследствии руководство комитетами перешло к штабу СД. На базе мусульманских комитетов был создан «татарский комитет» с централизованным подчинением Крымскому центру в Симферополе с широко развитой деятельностью по всей территории Крыма.

В вопросах карательной деятельности вооруженным крымско-татарским формированиям была предоставлена большая самостоятельность. Татарские добровольческие отряды являлись исполнителями массовых расстрелов советских граждан. На обязанности татарских карательных отрядов лежало выявление советского и партийного актива, пресечение деятельности партизан и патриотических элементов в тылу у немцев, охранная служба в тюрьмах и лагерях СД, лагерях военнопленных. В эту работу татарские националисты и оккупационные власти вовлекали широкие слои татарского населения.

За это, судя по всему, крымских татар теперь и прославляет нынешний политический режим на Украине. Ведь сейчас в стране у власти потомки и идейные наследники украинских нацистов и колаборантов.

Поэтому для того чтобы «исторически» обосновать нынешний политический курс, украинской власти не остается ничего иного, как довести переиначивание истинной истории до абсолютного абсурда, в котором отношения грабителя и его жертвы, раба и работорговца объявлены вековым партнерством, а предательство – доблестью.

Дмитрий Славский,

специально для alternatio.org