Альтернатива

На мой взгляд, самым интересным в «казусе Белозерской» не само событие. И даже не факт в основном черно-белого ее восприятия общественностью и журналистами: или безоговорочный защиту, или безоговорочные обвинения - без всякого намека на полутона. Интересен феномен распространенности взглядов блогера готовности значительной (очень значительной) части общества принять их или, по крайней мере, увидеть в них всего лишь «меньше зло», «незначительные отклонения от правильной линии».

Лично для меня определяющим в позиции Белозерской стало не ее отрицание устоявшихся цифр жертв Холокоста и не возвеличивание Гитлера - пусть даже с точки зрения немцев, которым Белозерская «раскрывает глаза». (Что-то уж очень советское оказывается здесь - ведь это именно «советский народ» считал себя, а пропаганда его в этом убедила, носителем абсолютной истины, которой он вправе щедро делиться с другими, совершенно неразумными, народами.)

Для меня определяющим стала фраза: «Мы покажем им (иностранным студентам. - Б.Б.), кто в Украине хозяин». Определяющей по той причине, что лично я не могу понять нескольких вещей.

Первая: зачем надо это показывать? Ведь, насколько я знаю, иностранные студенты не голосуют на выборах, не стремятся прийти к власти, не навязывают украинцам суахили в качестве государственного языка, не призывают присоединить нашу страну к какому-либо Африканскому Союзу и т.д. и т.п. Они прекрасно знают, кто здесь хозяин, и рассчитывают на минимальное гостеприимство. А за свое обучение они, или их государства, кстати, платят. И вряд ли они имеют отношение к тому, какие общежития каким образом им распределяют наши, украинские, чиновники, то есть те, кто относится - по логике Белозерской и других - именно к «хозяевам» страны.

Вторая: как должна выглядеть процедура показа, кто в Украине хозяин, и каким должен быть ее результат? То есть, как должны вести себя иностранные студенты после того, как им все, что нужно, покажут?

И третья: а кто, вообще-то, в Украине хозяин? Очень часто (слишком часто) кажется, что это - нецензурноязыковой жлоб и хам, для которого радио «Шансон» - это высшее достижение человеческой культуры. И никаких сомнений тут быть не может: это жлоб и хам охотно покажет, кто здесь хозяин, - кому угодно покажет. Ибо это его и именно его любимое дело. Это категория именно из его мировоззрения, из его понятийного ряда, понятие «по понятиям».

Поэтому мы имеем дело или с бездумным воспроизведением Еленой Белозерской бессмысленно-ритуальных симулякров, или с нескрываемыми призывами к физическому или психологическому насилию по признаку расы или этнического происхождения, или гражданства. Хотя... На самом деле одно не исключает другого: упоминания о «хозяевах в Украине» настолько часто встречаются и в публичных речах политиков - далеко не только радикалов, и в материалах СМИ, и авторы вкладывают в эту фразу настолько расплывчатый смысл, что аудитории не остается ничего другого, как воспринимать ее буквально. Громкие фигуры речи неопределенного содержания, которые были одной из главных основ советской пропаганды - незаметно перекочевали в ораторский лексикон наших патриотических и демократических политиков.

...Идеологию, отстаиваемую Еленой Белозерской, связывают с идеологией ВО «Свобода», которую Вячеслав Пиховшек называет национализмом. О степени корректности такого определения - несколько ниже, а пока хотелось бы возразить Пиховшеку в одном: электоральный успех ВО «Свобода» на прошлых выборах был обеспечен в значительной степени избирателями Центра, а то и Востока. Состоялась экспансия идеологии «Свободы», она вышла за пределы Галичины.

Что же способствовало распространению этой идеологии, и нет ли в этом и нашей, журналистов, «заслуги»?

Первое, хотелось бы сделать очередной упрек в адрес ретранслятивной журналистики, царящей на Украине: какие бы пустые формулы не произносили политики, СМИ распространяют их как истины. Ретранслятивная журналистика отучила наших политиков высказываться понятным языком, мыслями, а не штампами, или хотя бы объяснять свои высказывания. Сама она ничего объясняет, разбираться в категориях тоже не стремится. Вот именно так произошло и с патриотической риторикой: два политика произносят одни и те же слова, одни и те же словесные формулы... но один из них является демократом, а другой - радикалом, а то и экстремистом. Потому смысл в эти формулы они вкладывают разный, но объяснить это различие не торопятся.

Но это только верхушка. Многие обозреватели замечали: национал-радикалы заняли ту электоральную нишу, которую ранее занимали национал-демократы. Но радикализация общественных настроений, характерная для длительных кризисов везде и всегда, - не единственная причина.

Какой была традиционная публичная риторика традиционных национал-демократов - по крайней мере, после трагического ухода Вячеслава Чорновила? Какой вырисовывается из нее Украина? Вышиванки, писанки, лучшие в мире песни, лучший в мире язык, лучшие в мире черноземы, исконные традиции наших предков, трипольские черепки... Вот в основном и все.

Это было не что иное, как перелицованный образ Украины, созданный советской пропагандой. Образ не страны, а резервации, повернутой в прошлое. Образ музея древностей с живыми экспонатами. Советская пропаганда утверждала: «Украина - сельская». «Да, сельская, - соглашались национал-демократы, - и именно в этом ее индивидуальность». Советская пропаганда утверждала: «Украина - архаичная, немодерновая». «Да, немодерновая - фактически соглашались национал-демократы, - и именно в этом ее неповторимое лицо». «Украинцы только и делают, что поют и танцуют», - утверждала советская пропаганда. Национал-демократы соглашались с этим и гордились этим.

Вместо изменения созданного советской пропагандой образа Украины национал-демократы пытались изменить оценки этого образа, изменить минус на плюс. И когда национал-демократы провозглашали о своем желании, чтобы Украина была передовой европейской страной, в это уже не очень верилось.

Кроме того, граждане страны, две трети населения которой живет в городах, не хотели ментально возвращаться в села, но они не могли и не хотели жить в городе, представляя себя в селе, причем в древнем селе, и представляя постоянно. Вот именно здесь, вероятно, кроется одна из причин того, что все усилия внедрить украинский язык во все сферы жизни потерпели неудачу: украинский язык так же, как и в советское время, у многих ассоциировался с селом и с прошлыми эпохами. А национал-демократы своей публичной риторикой только поддерживали эти ассоциации.

Зато ВО «Свобода» не акцентирует внимания ни на прошлом, ни на традиционном и патриархальном. Да, эта идеология уважает ценности и достижения прошлого - но именно как историческое достояние. В идеологии национал-радикалов находится место для жителей современного города, даже самого города. Находится место для рожденной в мегаполисах молодежи, для которой идеалы пасторального сельской жизни - это в лучшем случае повествования бабушек и дедушек. Более того, как ни парадоксально это прозвучит, но находится также место для тех, кто говорит на русском языке и менять в этом плане ничего не хочет - или хочет, но «когда-то там потом». Главное, чтобы национальность была правильная. Иметь от рождения правильную национальность - это же гораздо легче, чем осваивать украинский язык, не так ли?

И с этой стороны идеология национал-радикалов выглядит приемлемой и привлекательной для очень и очень многих.

Одна только беда: нужен критерий идентификации себя как украинцев. У национал-демократов этот критерий был этнографическим: условно говоря, «да будь ты хоть негром преклонных годов», только бы вышиванку носил и песни пел до посинения. Этот критерий очень многих не устраивал.

Национал-радикалы предлагают другой критерий - сугубо этнический. Этническую нацию они изображают как некую касту избранных - а принадлежать к избранным всегда приятно, не так ли? Собственно, постсоветский критерий самоидентификации они заменяют чисто советским - их величество анкетные данные. Единственное отличие от советской практики - замена местами привилегированных и униженных «пятых граф». В этом контексте интересно объяснение дал народный депутат от «Свободы» в одном из выпусков «Шустер live»: знать национальность народных депутатов нужно для того, чтобы знать, сколько в Верховной Раде украинофобов. Такая вот простенькая бинарная схема: есть украинцы, есть украинофобы. Этнические украинофобы, как получается.

Кстати, национал-радикальная риторика и распространение национал-радикальных взглядов очень выгодны власти. Нет, не только потому, что для очень многих граждан они неприемлемы. Прежде всего, потому, что они провоцируют, включают в себя подмену понятий. Замену значимого незначимым: вместо выяснять, как работает политик или чиновник, что и как он делает, - выяснять, кто он по этническому происхождению. Должен заверить: в нашей действительности сделать себе «правильное» этническое происхождение, имея деньги, - отнюдь не проблема.

И это уж точно наша вина, журналистов. Часто мы писали о таком понятии, как политическая нация? Часто говорили: национальность - это психологическая, а не биологическая категория? Так ли уж просвещали аудиторию: быть украинцем - это образ мышления и действий, а не внешняя символика, как у национал-демократов, и тем более не анкетные данные, как в национал-радикалов? Рассказывали ли, что на первомайскую демонстрацию 1986 года, под чернобыльские ветры, выгнали киевлян чистейшие украинцы-по-паспорту?

В последнее время приходится наблюдать: национал-радикальные взгляды распространяются среди русскоязычных граждан. И вот уже более двадцати лет мы наблюдаем удивительное явление: русскоязычные киевляне, которые двух слов по-украински связать не могут, что есть сил поддерживают украинский язык. Искренне поддерживают, до слез в глазах.

На самом деле, как представляется, здесь мы видим не что иное, как проявление типично советской психологии. Ожидание вождя, который придет и сделает украинский язык всеобъемлющим. Без малейшего нашего, граждан, участия. На политическую силу, которая, как когда-то большевики, установит «волевой» порядок. Это называется тоталитарными устремлениями. Опять же, стремление достичь заветной цели без собственных усилий. С этой точки зрения распространения в обществе национал-радикальных идей является не чем иным, как четким индикатором неразвитости гражданского общества. Другой стороной той же медали является ангажированность СМИ, их подчиненность власти. И это не преувеличение, а просто другое проявление чрезмерно распространенной в обществе надежды на кого-то мудрого и сильного, другое проявление той же патерналистской психологии, психологии винтиков - пусть даже в данном случае «интеллектуальных винтиков».

Комментируя сообщения Елены Белозерской, часто вспоминают интегральный национализм Дмитрия Донцова. И вот теперь вопрос: а часто патриотические СМИ публиковали всесторонние, а не только апологетические материалы о нем? Много украинцев знают, что родился и вырос он на юге Украины, в Мелитополе, где high society, к которому принадлежала его семья, не имело ничего общего с украинскими традициями, бытом и образом жизни, а было ориентировано на Россию? Что в возрасте 17 лет он уехал в Санкт-Петербург, где окончил университет? А значит, формировался как личность под влиянием русской общественно-политической реальности? Что его оппоненты обвиняли его в том, что он так и не стал украинским? Что теорию интегрального национализма можно рассматривать как попытку адаптировать к украинским условиям «славную» триаду «самодержавие - православие - народность»? Что теория интегрального национализма возникла в межвоенное время, когда демократические режимы в Восточной Европе были редкими исключениями, а понятие прав человека находилось в зачаточном состоянии, еще не став общепризнанной в мире ценностью? Акцентировали ли мы на этом внимание, разъясняли ли это?

И, наконец, не самый мощный фактор роста влияния радикальной идеологии: украинцы так и не научились различать национализм и шовинизм. Так же, как отличать предприимчивость от воровства и мошенничества, индивидуализм - от хищничества и наглости и много других вещей. Вот как советская пропаганда приравнивала национализм и нацизм - так все в общественном сознании и осталось, только знаки изменились на противоположные.

И тут уж точно виноваты журналисты, и только мы. Более двадцати лет не хватило нам, чтобы разъяснить азбучные истины. Мы привыкли жонглировать штампами: «украинский национализм», «шовинизм», даже не осознавая: если термины применяются различные - то, наверное, между ними не только географическая разница? И что украинский шовинизм ничем не лучше русского, так как все равно шовинизм? И теперь вот Вячеслав Пиховшек подменяет эти два понятия, а мы и не замечаем этого.

Все большее распространение национал-радикальных взглядов - это признак незрелого общества. Общества, так и оставшегося тоталитарным в своей ментальности, в своих ожиданиях. Но разве не журналисты должны были лечить общество? Разве «казус Белозерской» - это не повод, чтобы хоть теперь понять: не все то патриотизм, что кричит: «Слава нации!»

Борис Бахтеев

«Телекритика»