Альтернатива

Глава парламентской фракции партии «Слуга народа» Давид Арахамия недавно услужливо заявил агентству «Синьхуа» (китайский аналог советского ТАСС), что его партия будет учиться у Коммунистической партии Китая. Он также сказал, что принципы правящих партий Украины и Китая во многом совпадают, «их девизом является служение народу».

Озарение на Арахамию нашло после якобы прочтения книги Си Цзиньпина о государственном управлении (естественно, на русском языке) и, конечно, в момент, когда Зеленский решил пошантажировать вашингтонских патронов сближением с Китаем. Это неуклюжее заигрывание чем-то отдалённо напомнило лукашенковское братание с Помпео прямо накануне проамериканского беломайдана.

Да будет известно господину Арахамии, что в принятой недавно программе Коммунистической партии Китая сказано:

«Коммунистическая партия Китая является авангардом китайского рабочего класса и одновременно авангардом китайского народа и китайской нации, руководящим ядром дела социализма с китайской спецификой и представляет требования развития передовых производительных сил Китая, прогрессивное направление китайской передовой культуры, коренные интересы самых широких слоев китайского народа. Высший идеал и конечная цель партии — осуществление коммунизма».

Хочется в противовес привести из программы партии Зеленского какие-то фундаментальные установки и стратегические цели, но там их нет, она содержит лишь невыполненные предвыборные обещания, и это:

«Примем законы, необходимые для выполнения Соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС и расширении сотрудничества с Евросоюзом и НАТО».

Украина находится в авангарде декоммунизации — политики, специально разработанной для бывших стран советского социализма, суть которой состоит в том, чтобы максимально деградировать производительные силы Восточной Европы. За всеми этими сносами памятников и переименованиями улиц стоит очень важный экономический аспект — перековка людей, превращение их из советских людей, строителей коммунизма, в деклассированную, одурманенную массу дешёвой рабочей силы, готовую на самый неквалифицированный труд. Это форма экономического и культурного поглощения страны западным империализмом.

Говорят, колесо истории нельзя заставить вращаться вспять. На примере современной Украины и партии «Слуга народа» можно утверждать, что в некоторых отдельных случаях это оказывается возможным. По крайней мере на коротких исторических отрезках.

За украинской, польской, прибалтийской, болгарской декоммунизацией стоит и не менее важный политический аспект — создание вокруг России пояса враждебных государств. Потому что декоммунизация и антироссийская политика — это по факту политические синонимы. Разумеется, истерическая активизация в последние десятилетия изоляции России не в последнюю очередь связана с общим построением антикитайского фронта новой холодной войны. Россия, не идя на кабальные уступки Западу, рассматривается США как естественный союзник коммунистического Китая. Ну а Украина, как и партия «Слуга народа», всего лишь пешки в американской игре.

Однако главное отличие «Слуги народа» от КПК состоит даже не в том, что первая — партия антикоммунистическая, а вторая — коммунистическая; и даже не в том, что первая — чисто ситуативный олигархических пиар-проект под выборы, а вторая — стомиллионная организация со столетней историей.

Главное отличие в том, что украинская партия не обладает реальной властью в своей стране, они, сидя в Раде, в буквальном смысле продают родину США и Германии. За то, что делают и говорят украинские политики, китайские коммунисты расстреливают или давят танками. Поэтому прежде чем читать книжку Си Цзиньпина о государственном управлении, следовало бы обратить внимание на его недавнюю речь к столетию КПК: «Мы никогда не позволим никому запугивать, угнетать или подчинять Китай. Любым, кто осмелится сделать это, разобьют головы до крови о Великую Стальную стену, созданную более чем 1,4 миллиарда китайцев». А украинские политики готовы разбивать головы (в основном свои) из-за российского влияния, но когда речь заходит о прямом контроле со стороны Англии, Германии или США, то они за очередные транши готовы не только на любые мерзости внутри Украины, но и на любые военные авантюры.

Но это всё лирика. Самое интересное, на что действительно стоит обратить внимание в Китае всем адекватным людям, это борьба с нищетой. Китайцы, пройдя длинный путь экспериментов и перенимания различного опыта, пришли к достаточно оригинальной модели социальной поддержки населения. Можно было бы посоветовать «Слуге народа» учиться у Китая борьбе с бедностью, да только украинское государство настолько немощное и слабое, что там уже никакой зарубежный опыт не поможет.

С точки зрения нищеты и бедности Китай — особый случай. У Китая самое большое население (18 процентов человечества), и это огромная страна, почти равная по территории США (четвертое место в мире). Однако только 11 процентов китайских земель пригодны для пахоты. Для сравнения: США, где население в четыре раза меньше, имеют 16,8 проц. пахотных земель, а миллиардная Индия, чья территория в три раза меньше китайской, — 52 процента. Но это полбеды. С XIX века Китай был превращён собственной элитой и западными «цивилизаторами» в убогую колонию, китайцев ввергли в чудовищно бедняцкое положение полурабов, травили наркотиками и безудержно грабили предки сегодняшних кукловодов украинского режима.

Обретя независимость в результате победы в гражданской войне в 1949 году, Китай столкнулся с бедностью огромных масштабов и чрезвычайными сложностями по ее преодолению, связанными с малоземельем, отсутствием промышленности и огромными территориями без инфраструктуры.

Разумеется, социальная политика государства является лишь составным моментом в процессе вывода страны из бедности. Локомотивом достижения зажиточной жизни всегда и везде являются развитые сельское хозяйство и индустрия, т. е. уровень развития производительных сил общества. Поэтому характер социальной политики и содержание её мероприятий во многом продиктованы возможностями самого государства, его ресурсами, финансовыми и кадровыми, а также уровнем поддержки правительства в народе. Многие мероприятия, которые китайцы проводили или проводят, просто невозможны в той же Украине, потому что чиновники всё извратят и разворуют, а население не станет выполнять призывы власти.

В период правления Мао Цзэдуна на первых порах Китаю мощную поддержку оказывал сталинский СССР, поэтому китайцы многое копировали у нас. Позднесоветская идеологически заряженная антикитайской критикой историография утверждает, что политика Мао Цзэдуна по слепому копированию сталинского опыта была провальной, однако сегодняшние китайские учёные считают, что в целом она была успешной, хотя и не без недостатков и перегибов.

При этом следует отметить, что Мао Цзэдун, в силу слаборазвитости Китая, просто банально не мог копировать сталинский СССР образца 1950-х годов, он ориентировался больше на политику «военного коммунизма». Так, в начальный период существования КНР был введён порядок «данвэй», согласно которому через государственные предприятия централизованно распределялась социальная помощь населению в натуральной форме: продуктами питания, одеждой, жильём. Многие школы и больницы строились и содержались крупнейшими фабриками и заводами. Это была целая философия эпохи китайской форсированной индустриализации, согласно которой коллектив рабочих являлся ячейкой общества, он решал личные вопросы работников, определял рабочее место и предоставлял жилплощадь. Стратегическое и идеологическое направления этой низовой организации задавали компартия и личные указания Мао Цзэдуна, который часто выступал со статьями, речами и наставлениями.

В начале 1950-х в Китае были созданы бесплатные государственные системы здравоохранения и образования, в городах было введено страхование для рабочих и пенсии по старости.

В результате маоцзэдуновской социальной политикой были охвачены в основном жители городов, тогда как крестьяне были предоставлены сами себе. Что было стимулом для них объединяться в кооперативы, т. е. колхозы, которые поддерживали своих членов.

В конце 1970-х после смерти Великого кормчего КПК был взят курс на «реформы и открытость». Масштабное изменение общей политики государства потребовало масштабного пересмотра системы социального обеспечения. Предприятия были переведены на рыночный хозрасчёт, поэтому закреплённые за ними по принципу «данвэй» функции и учреждения начали деградировать. Произошёл переход от плановой экономики к рыночной, однако без приватизации госсобственности в частные руки и при общем государственном планировании экономики. В Китае появился обширный частный сектор, западные корпорации стали активно переносить производство в Китай, в города хлынули миллионы бывших крестьян.

В 1990-х китайские реформаторы начали выстраивать систему социального обеспечения по западным образцам, делая ставку на страхование, пособия и выплаты. Эта система чем-то напоминала нашу концепцию адресной помощи, т. е. для получения денег от государства необходимо было подтвердить, что твои доходы ниже минимально допустимых. Плюсом действовали специальные программы поддержки: «тепло» (дополнительная помощь бедным), «счастье» (помощь бедным матерям), «надежда» (помощь бедным детям), «водоём» (помощь селянам с доступом к питьевой воде) и подобные другие. Система поддержки основывалась, как и у нас, на таком понятии, как прожиточный минимум.

Однако постепенно КПК начала признавать слабую эффективность копирования западного опыта, и в 2002 году прошли новые реформы, которые создали систему социальной поддержки, синтезировавшую плановые и рыночные принципы. Особенно китайское государство активизировалось после прихода к власти Си Цзиньпина, который актуализировал главную проблему Китая — бедность (по сути, то, что китайцы называют «бедностью», в русском языке обычно называется «нищета»).

Председатель Си, как это ни странно, разделяет позицию либералов, что раздача денег в условиях рыночной экономики только ведёт к повышению цен на самые востребованные товары. Однако наши либералы предлагают вместо раздачи населению денег накачивать банки государственными деньгами, а китайцы стараются оказывать поддержку бедным в натуральной форме и опосредованными способами, например, запуская крупные инфраструктурные проекты, строя сеть высокоскоростных железных дорог, создавая рабочие места на госпредприятиях и принуждая к этому частников и т. п. Пример из недавнего: под давлением КПК четыре крупнейших технологических гиганта: Alibaba, ByteDance, JD.com и Мэйтуань — начали массовый набор персонала в тысячах университетских городков по всему Китаю, повысив свои планы 2021 года на рекрутинг в несколько раз.

В результате опыта 1990-х гг. КПК пришла к выводу, что пособия «развращают народ» и не способствуют «пониманию необходимости участия в общенародной деятельности».

Система социального обеспечения в Китае — это, во-первых, социальная помощь. В местных китайских бюджетах закладывается статья «на обеспечение прожиточного минимума», и эти средства идут не просто на раздачу денег. Основным показателем помощи всё ещё служит прожиточный минимум, который устанавливается в каждом регионе отдельно и постоянно меняется в сторону увеличения. Вторым показателем является минимальный размер оплаты труда, который также устанавливается в каждом регионе свой и не может быть меньше прожиточного минимума там же.

Социальная помощь в Китае — это то самое создание рабочих мест, регулирование минимальной оплаты труда, формирование фондов поддержки населения (пособия, например, инвалидам), формирование условий для выхода из бедности. Самое интересное здесь последнее. Создание условий для выхода из бедности — это мероприятия, проводящиеся во многом в ручном режиме. Например, нуждающуюся семью в деревне могут заставить выращивать овощи на продажу, обеспечив ей рынок сбыта, а местные предприятия ― обязать взять на работу хотя бы одного члена такой семьи. Короче говоря, если ты нищий китаец, то заскучать на пособии тебе особо не дадут, заставят работать. Социальная помощь в Китае часто предоставляется в такой натуральной форме с упором на обеспечение необходимым: работой, жильём, одеждой, бытовой техникой, билетом на вахту и т. д., — а не на денежные пособия.

Во-вторых, кроме социальной помощи к социальному обеспечению относятся вполне стандартное, как раз по западному образцу, социальное страхование: пенсионное, медицинское, по безработице, материнству и выплаты на детей. Здесь всё, как и у нас: из отчислений формируются фонды, которые производят денежные выплаты населению. Размеры взносов и выплат устанавливаются опять же на местном уровне в зависимости от территории и цен. Например, пенсии сильно разнятся в городе и деревне. В богатых городах типа Шанхая (25 млн человек) и развитых провинциях типа Гуандуна (126 млн человек) средняя пенсия превышает минимальную зарплату.

Пособие по безработице не может быть меньше прожиточного минимума и выплачивается в случае увольнения от 12 до 24 месяцев.

Кроме того, в Китае развивается частная инициатива пенсионных накоплений и страхования для состоятельных граждан.

В начале 2021 года Си Цзиньпин отчитался: «Трудная задача ликвидации бедности решена, вопрос с нищетой полностью решен, нищета в региональном масштабе преодолена. Совершено еще одно историческое чудо!»

По меркам ООН в Китае не осталось бедных, и вклад КНР во всемирную борьбу с бедностью составляет 70 процентов.

Это результат в том числе политики социального обеспечения, которая старается отойти от западного принципа денежных подачек.

Однако обращать внимание на эти успехи Китая украинские политики не спешат: им не нравятся коммунистические идеи и им не нравится китайский опыт построения коммунизма, преодолевший разруху и дикую нищету, вызванную западным колониализмом. Украинская элита предпочитает либеральные ценности, бесперспективный путь в Европу и участие в разграблении своей страны белыми господами в пробковых шлемах.

Анатолий Широкобородов,

специально для alternatio.org