Альтернатива

Путешествуя на просторах Сети, наткнулся на хохлосрач двух биоботов, которые обвиняли друг друга в криптобандеровщине. Спор уже утратил логику и ушел за горизонт бессмысленности. Но почему-то стало интересно, с чего все началось. Просмотрев написанное, выяснил, что каждый старался доказать, что он больший русский, чем его оппонент, сильнее любит Россию и т. д. А когда аргументы в поддержку своих позиций кончились, каждый начал давить противника, обвиняя его во всех смертных грехах, одним из которых есть и будет бандеровщина. Но поскольку спорщики ужасно далеки от украинских реалий и понимают, что от обвинения «ты бандеровец» легко отбиться, то было использовано как таран другое обозначение оппонента ― «ты криптобандеровец», то есть хорошо замаскировавшийся бандеровец.

Просмотрев их ленты, я был удивлен тем, что об Украине у них почти ничего нет. И вот это интересно. Значит, получается, что, будучи русскими и имея русские интересы, или они сами ввели, или кто-то ввел им в мозг категорию «бандеровщина», которую они даже не знают, как толком использовать. Бандеровщина коснулась их жизни, вошла, так сказать, пока на полшишечки.

Необходимо упомянуть, что я бандеровщину считаю злом. Злом абсолютным, свинским, с рагуляче-гыднючим оскалом. Но как с любым злом, мы взаимодействуем и с ним. И если мы его не уничтожаем, а хотя бы терпим, мы даем этому злу развиваться. Возможно, до нас дойдет, что зло уже выросло из штанишек и взяло в руки автомат для пострелять, и мы-таки оторвем попу от уютного дивана и наконец займемся гармонизацией мира.

Кто знает, какие еще варианты взаимодействия со злом мы испытаем. Может, нам придется сотрудничать, договариваться, бегать от него, приспосабливаться к нему, писать о нем, изучать его. Или Родина нас забросит в сердцевину зла, чтоб мы, как фон Штирлиц, стали его частью, кровью, плотью и увидели его изнутри. Но Исаеву повезло. У него был приказ Родины. А как быть, когда Родина молчит и не телится? Скорее всего, надо действовать по совести как части единого целого ― Родины.

А что если сама Родина тебя считает врагом, но не потому, что ты совершил предательство и перешел на вражескую сторону, а потому, что именно сегодня и именно сейчас она не может тебя защитить, и не только не может защитить, но и лишена права декларировать, обещать такую защиту. Все это заставляет спросить: при таком стечении обстоятельств, а именно минимального вхождения Родины в твою жизнь, не становясь предателем, ты бы стал бандеровцем? Даже будучи абсолютно уверенным, что Ceterum censeo Ucraina esse delendam.

При этом обязательно не предавать, не преступать через себя, не опускать свой род, но попасть в момент, когда Родине выгодно или приемлемо, чтоб ты попал в априори вражескую среду, но сегодня по каким-то причинам нужную Родине, как «враг моего врага ― мой друг».

Тема сложная еще и потому, что у русских отношение к предательству во время Великой Отечественной воспринималось через образы Власова и Гиль-Родионова. Тут же надо уйти от русскости на границу и посмотреть, как надо сложить пазл, чтоб заставить человека стать под те знамена?

Возможно, лучше всего начать с Первой мировой войны. Она перевернула игровые доски, не позволяя довоенному прошлому значительно влиять на ход событий, обнулила все прежние взаимоотношения, а с другой стороны, родила Франкенштейна под названием Украина.

Еще одним результатом Первой мировой является то, что она убрала полутона. До нее ты мог быть одновременно и русским патриотом, и германофилом, после начала ее ― увы: ты или на своей стороне линии фронта, или, перейдя на другую, по сути, становишься предателем.

Но Россия проиграла Первую мировую и потеряла Украину. Там началось создание марионеточного германского государства. И вот тут для русских встал вопрос: я за Россию (красную или белую) или же я за Украину Грушевского, Скоропадского, Петлюры. Родине (теперь она у каждого была своя) нужны были штыки, и любая сторона, по крайней мере до конца 1920-го, с охотой принимала желающего сражаться под свои знамена. При наличии выбора из множества враждующих сторон каждый мог найти себе русскость или украинство по вкусу и сражаться за нее/него в свое удовольствие. Не надо было терпеть враждебный строй, становиться предателем самого себя. По сути, красные за красных, белые за белых и т. д.

Но при таком многообразии враждующих сторон интересно посмотреть на Галицию. Проходит 1918 год, Тройственный союз проигрывает войну, Австро-Венгрия распадается, и 19 октября провозглашается Западно-Украинская Народная Республика со столицей во Львове. До войны на этих землях более половины населения составляли украинцы и русины. Но Марс собрал свою жатву, а просвещенные европейские каратели почти полностью уничтожили нелояльных Вене подданных. Предателей Австро-Венгерской монархии просто не могло быть, так как их всех убили или изгнали.

И вот тут понимаешь, что это государство образовали украинцы, верой и правдой служившие австро-венгерскому престолу настолько, что даже смогли оформиться в какую-никакую силу, способную заявить претензии на часть обломка империи. Так получилось, что они проиграли Первую мировую войну, предали кровь, но не предали сюзерена.

Основное различие в вопросе, за кого воевать, для жителя Киева и Львова состояло в том, что у нас человек выбирал сторону в зависимости от своих политических предпочтений: социал-демократ или социал-революционер ― за красных, некоторые социал-революционеры с национальной придурью ― за будущих петлюровцев, кадет ― за белых, октябрист или монархист ― за прогерманского гетмана, анархист ― за Махно, зеленые вообще за все хорошее, «баблистое» и против всего плохого. И при этом отношение к национальности как к надцатому фактору, при котором еврейский генерал Николай Букретов мог спокойно стать казачьим атаманом.

В то же время в Галиции национальность была решающей. Если ты украинец или русин, ты априори не мог быть за государство венгров, поляков или румын. При этом если поляки могли собрать своих людей из трех распавшихся империй плюс эмигранты, то русины-украинцы могли рассчитывать только на себя.

И вот тут наступает первый период, когда служение тому, что называется Украина, могло не противоречить Родине. Представь, что ты русин, который не был лоялен Австро-Венгрии и не убивал русских. Ты хотел воссоединения с Россией. Тебе повезло ― ты избежал Талергофа. Может быть, даже отступил с армиями генерала Николая Иванова в 1915-м. После того как фронт для Австрии на востоке распался, Россия для всех закончилась, и началась Россия для каждого своя: ты смог пробраться на земли отцов и встретиться со своей семьей, с любимой женой и детьми (если их не пережевала Европа). И тут на твои земли заявляет права польская шляхта со своими холопами. И ты начинаешь сражаться за русинский/украинский язык против польского, за униатскую веру против католической, за землю Червонной Руси, населенной глубоко русскими людьми, против владельцев панских усадеб, против того, кто, как ты знаешь, будет тебя давить.

Неудивительно, что для Галицкой армии, имеющей своими врагами поляков, было приемлемо уйти к белым (ноябрь 1919), а потом к красным (январь 1920). Точно так же, как петлюровцам, у которых врагом были красные, стать частью польской армии.

И если ты не струсил при весеннем наступлении поляков на Киев, не сдался вместе с галичанами, а остался верен трудовому народу, ты смог еще ненадолго вернуться домой и вместе с 1-й Конной попытаться освободить Львов. Потом опять горечь поражения, и три года ожидания пожара мировой революции.

Но вскоре концепция мировой революции проиграла вместе с Львом Троцким ака Матерью Драконов. Армию сократили, и тебе уже не было в ней места. Если ты не дурак, ты понимал, что следующий всплеск и возможность вернуться домой в качестве победителя будет через поколение. Поэтому опять выбор: или насаждаемое большевиками украинство, на которое, например, повелся Григорий Коссак, или родная земля под вражеской нацией, а значит, надо вернуться и признать поражение с опущенной головой.

Итак, ты (или уже, скорее всего, твой сын и наследник) живешь в Польше. Эта страна, как и сегодняшняя Украина, день за днем убивает твою русскость, твое православие. Но межвоенный баланс сил не дает красным возможности сражаться. А другие украинские партии в той Польше такие же клоунские, как сегодняшние «оппозиционные» партии на Украине. И тут под руку попадается Украинская войсковая организация, а с 1929-го ― Организация украинских националистов. Кто-то скажет, что они проповедуют террор, кто-то ― что борьбу против душителей свободы твоего народа, но в любом случае, если ты хотел предпринять активные действия против того, кто убивает тебя, твою семью, твое село, твой народ, твою веру, других организаций для борьбы не было. Тем более с конца 1923 года СССР и Коминтерн почти отказались от внешних силовых акций. Таким образом, огрызаясь и кусая поляков, ты мог и удовлетворить свою потребность в борьбе, и в то же время придумать благое объяснение, что помогаешь своей Большой Родине, когда она вынуждена улыбаться на дипломатических приемах с шампанским, бороться с многовековым врагом.

Вполне возможно, что именно те члены ОУН*, которые могли так думать, и отошли от деятельности организации после воссоединения украинских земель в 1939 году. И точно так же члены УПА* (1942–1949), которые видели в УПА* не инструмент по вырезанию русских, а убежище, «мафию», хоть какую-то структуру по защите украинского народа и веры, при появлении партизан переходили к красным, становились агентами, а после и воинами РККА. Особенно на фоне того, что партизанская зима 1941–1942 года была полностью провальной, а истые галичане говорили «фу» «бандьорам» и шли в СС. Это потом уже, когда мы покончили с СС, они потянулись в УПА*.

Опять же, можно сравнить интенсивность действий украинских буржуазных националистов всех фракций против поляков (резня от Волыни до Житомира) и их борьбу против советской власти.

А что же тебе, верному сыну Отечества, делать в этой кодле? Понятно, что если дал присягу СССР, то надо изо всех сил пробиваться, добираться до фронта. На крайний случай к ближайшему партизанскому отряду. Но если отбился от своих в Галиции? Если понимаешь, что не пройдешь, как Михаил Наумов? Что тебе так не повезло, а вместо партизан рядом только бандеровцы? Тут уж выбор невелик: или в лагерь, или на работу в рейх, или в полицаи. Таким образом, любая группа в лесу со смазанной ориентацией, даже банда, и то лучше, чем служение агрессору.

А теперь переходим к нашим дням. Понятно, что и ВСУ, и МВД с СБУ, и разные националистические боевые организации заточены исключительно под убийство русских. Вопрос в другом, будут ли они это делать, когда придет приказ, смогут ли, захотят ли?

В любом случае, пока есть Украина, любой ее служитель с оружием в руках ― враг России, враг русскому народу.

Но пройдет время, и тот тотальный mismanagement, который суть Украины, даст о себе знать, уничтожив ее структуру. Учитывая усиление людей на земле, появятся «военные лорды». Так уже было во время Гражданской. Олесь Бузина как-то насчитал более 30 государственных образований на Украине. Не исключено, что их было бы больше, не уничтожай Большие игроки регулярно кого-то из них. А если сейчас Большие игроки будут «курить в сторонке», наслаждаясь репликой китайского хаоса 1911–1949-х? Возможно, государств «военные бароны» замастырят поболе?

И вот тогда, учитывая все оттенки радуги, каждый житель бывшей Украины, который не отступил в Россию и не уехал воевать за ДНР/ЛНР, найдет себе сторону по вкусу. Будет ли осуждать Россия на своих ток-шоу и Уголовным кодексом тех, кто сражается за болгар Болграда против арабов и галичан Одессы? Кого поддержит Россия: еврейских мальчиков, которые десантируются с автоматами в столицу хасидизма, или последователей Ивана Гонты? А если вместо прогонтийских сил Умань будет окружена мужеложцами из «Торнадо» (запрещенная в России террористическая организация)? Будет ли помогать Россия лемковским селам, которые за неимением русских и поляков первыми будут вырезаны бандеровцами Галиции? Мы или Польша будем помогать полякам Житомирщины сражаться против украинцев? (Не удивлюсь, если польские села будут получать русские автоматы и провиант, а Польша поддержит местных украинцев, которые по старой традиции будут резать поляков.)

И вот тут приходит понимание, что если руководство того или иного туземного образования будет проводить политику сродни правительствам ЦАР или Мали, то почему бы мне как местному жителю, аборигену, так сказать, не вступить в армию Троещенско-Борщаговского гоп-казачества с целью сбалансирования доходов подданных двуединого атамана и оптимизации переориентации киевского офисного планктона на труд по производству материальных ценностей, которые можно потрогать? По крайней мере до того момента, пока мосты целы. Потом, скорее всего, это будут уже две отдельные планеты каждая со своими идолами.

На фоне глобального противостояния России с Западом, когда нельзя моргнуть, для мышиной возни нужны мышиные армии, мышиные идеологии, можно даже сказать, мышиный национализм. Да, эти атаманы будут убивать потенциал и территории страны, вражеской на сегодняшний день, и потенциал народонаселения, который, скорее всего, будет вражеским и на момент феодальной раздробленности. Но они же будут и расчищать поле, как в прошлый раз это сделала Руина.

Выгодно ли это будет России? Выгодно ли ей будет участие той или иной группы в bellum omnium contra omnes? И если да, то какие требования она выдвинет к этим одичавшим прокси в обмен на помощь?

Сергей Климов,

специально для alternatio.org

* ОУН, УПА, УНА-УНСО, ИГИЛ - запрещённые в России организации