Трудно представить, как идеи митрополита Антония могли бы воплотиться в жизнь, однако нельзя и совсем исключать того, что Византийская империя в новом качестве и новом виде по итогам Первой мировой войны при иных обстоятельствах снова появилась бы пусть не на политической карте, но как идеологическая надстройка на месте Османской империи. Впрочем, история еще не завершила свой полный круг, а на Ближнем Востоке все очень быстро созревает и растет. Поэтому, вспоминая вместе со всеми падение Константинополя, будем устремлены не только в прошлое, но и в будущее, ожидая, что оно нам предвещает.