Альтернатива

Уровень развития цивилизации определяется плотностью энергопотока.

Линдон Ларуш

В этот раз расскажем истории о явных и не очень связях энергии и информации, которые всегда присутствуют в развитии военной техники, о том, как влияет прогресс нашей цивилизации на военное дело на тактическом, оперативном и стратегическом уровне. О людях, которые стояли у истоков тех направлений науки и техники, которые и сейчас решают судьбы и жизни миллионов. И почему именно теперь тучи дронов с ИИ как идеальное оружие — неизбежность. И о патентах, так как документом для истории любая мысль становится только после того, как изложена на бумаге.

О пользе патентов и стрельбы очередями

Вторая половина XIX века. Время свечей на балах подошло к концу. Электричество, телеграф и трансконтинентальные подводные кабели, паровые машины и пароходы, первые двигатели внутреннего сгорания, фотография, самолет. Начало «дипломатии канонерок». 1854 год. Крымская война, окончившаяся «белым миром», где Турция и Россия остались при своем, а Великобритания, по существу, нигде.

Американцы в том же 1854-м заявились в Японию и под дулом пушек своих пароходов вынудили японские власти подписать Канагавский договор. Великобритания, Россия и Франция не отстают, и каждая получает от запуганных островитян по своему международному документу. Япония как пробка выскакивает из 200-летней бутылки сакоку на мировые просторы. Реставрация Мэйдзи. Административная, сословная, военная реформа. Всеобщее обязательное образование. В 1877-м — первый университет и научные лаборатории. Конституция 1889-го.

Впервые два десятилетия преобразований японцы под влиянием западного образа мысли, техники и обычаев выдали лозунг «Уйти с Востока, присоединиться к Западу!» Но молодцы, ненадолго. Образумились и поправили на девиз: «Японский дух, западные знания!» Обновленные самураи бросились наверстывать упущенное. Первые значительные результаты — японо-китайская война 1894–1895 годов. Китай разграблен. Потом будет русско-японская и Вторая мировая, где жестокая необходимость заставит японскую военно-техническую мысль уйти в столь «дерзновенный полет», что он, как и опыт нацистских инженеров Третьего рейха, до сих пор достоин анализа и изучения. Европейцы, Великобритания и Штаты не отстают. «Да здравствует эпоха нового империализма»! Получив технологический приоритет, они буквально за какие-то 40 лет делят «пирог» Африки, Китая и Юго-Восточной Азии. Большая возня вокруг большой добычи.

Нас во всей этой катавасии грабежа под вывеской «бремя белого человека» интересует то, что связано с оружием и военными технологиями. Любая страна, получающая хоть какой-то приоритет в науке и технике, тут же пробует применить его в военном деле. Время последней трети XIX — начала XX в. задымилось «бездымным» порохом, заискрилось и запахло озоном, загремело броневыми плитами дредноутов.

14 июля 1867 года Альфред Нобель демонстрирует на публике свое изобретение под названием динамит. Впервые с момента открытия рецептуры черного пороха появилась новая очень мощная универсальная взрывчатка широкого применения. Запущен первый завод по производству динамита. За четыре месяца получено всего 11 тонн смеси нитроглицерина с кизельгуром. Через три года производство динамита измерялось тысячами, а потом десятками тысяч тонн в год. Нобель — один из богатейших людей планеты.

Но какое разочарование в штабах! Почти весь произведенный на заводах Нобеля динамит используется в мирных целях: строительство, горное дело, прокладка тоннелей, а предприимчивые американские фермеры рыхлят особо твердый грунт. Почему «нежный зефир» динамита оказался не по зубам людям в погонах? При прекрасных показателях энергетического потока (масса взрывчатки/мощность взрыва) сильная бризантность, высокая чувствительность к нагреву и удару, и потому ни в качестве метательного взрывчатого вещества, ни в качестве начинки артиллерийских снарядов он не подошел. Эксперименты со снарядами и динамитом приводили к взрыву в стволе орудия. Пытались приспособить к саперно-подрывным работам, но и там другие ВВ, например тротил, оказались лучше как более стойкие и безопасные.

Однако кровожадная часть человечества долго, вплоть до начала промышленного производства тринитрофенола и тринитротолуола, не могла успокоиться и пыталась «подружить» динамит и войну. Артиллерии объединить усилия предложили пневматически. Плавное повышение давления в стволе, в отличие от взрывного при подрыве порохового заряда, приводит к тому, что на снаряд не действует резкая ударная нагрузка, приводящая к детонации. Но, увы, сильно падает начальная скорость. Есть и другие неприятности — ствол нельзя сделать нарезным, так как дульной энергии сжатого воздуха не хватает для схода снаряда по нарезам, а значит, и придать ему устойчивое вращательное движение невозможно.

Упорно-технологичный отставной военный инженер Эдвард Залински в 1883 году довел до ума опытный экземпляр орудия Дэвида М. Мэффорда и выдал на-гора пневматическую пушку калибром аж 15 дюймов! Компрессор с приводом от паровой машины на 70 атмосфер и 150 кг динамита. Взрывчатку упаковали в медный снаряд весом 500 фунтов (227 кг), назвали воздушной торпедой, приделали стабилизаторы, как для минометной мины, и протестировали.

При пневмозалпе изделие улетало на три километра и оставляло, как писали газеты, «воронку размером в 20 лошадей», но с удручающей точностью и тягостным процессом перезарядки. Можно было увеличить давление до 150 атм., чтобы отправить торпеду на пять километров, но такой режим признали опасным. Вся система (орудие, лафет, компрессор, баллоны, шланги) получилась громоздкой и весом 200 тонн. Воздушно-метательного монстра в 1891 году американцы довели до законченного образца, и в качестве вооружения береговой обороны три пневмопушки установили в форте «Уинфилд Скотт» на входе в гавань Сан-Франциско. Ни одного выстрела по врагу этот «полет мысли» не сделал, и в 1904 году все 600 тонн конструкций списали, разобрали и отправили на переплавку.

Подводный флот Штатов тоже снялся в этом динамитно-пневматическом сериале. В 1897 пушку, уже модели Rapieff-Zalinski (и тут русский след), даже умудрились поставить на подводную лодку Холланда № 8. Правда, после проведения практических стрельб в 1899 году устройство демонтировали за бесперспективностью.

Неугомонные американцы в 1889 году затолкали три 15-дюймовые динамитные пушки в качестве главного калибра на легкий крейсер USS «Везувий». Размеры конструкции не позволяли разместить стволы в башне и потому решили намертво закрепить их, выведя из каземата сквозь палубу в носовую часть корабля с установленным углом возвышения. Хочешь прицелиться в цель справа? Право на борт! Цель слева! Лево на борт! И при этом угадай расстояние до цели! Точность никакая. Только для стрельбы по площадям. 978-фунтовый снаряд с 227 кг динамита улетал на полтора километра. Сделали весом 100 кг. Облегченная «торпеда» преодолела три с половиной километра. И тогда показатель ниже среднего, но вооружение умудрились проверить боевым применением в 1898 году.

Испано-американская война, итогом которой стал захват Штатами Кубы, Филиппин и Пуэрто-Рико. В апреле 1898 года корабль отправили к кубинскому побережью, где шли боевые действия. Рисковать экспериментальным изделием не стали, провели только один ночной обстрел. Следуя американской традиции стрелять по жилым кварталам, теплой майской ночью пневмокрейсер пульнул восемью снарядами по Сантьяго-де-Куба. Больше данных о каком-либо использовании в боевых операциях прапрабабушки MLRS ничего не известно. После испанской войны корабль вывели в резерв, и в 1904 году все его вооружение постигла печальная участь металлолома. Приспособить мощь динамита для массового убийства у молодой американской демократии не вышло. А так хотелось!

Зато концепция автоматической стрельбы, воплощенная в металл Хайремом Максимом (Hiram Stevens Maxim) при помощи «тихих денег» английского банкира Ротшильда, в военное сообщество зашла на ура и до сих пор поливает свинцом противника. И кто знает, как сложилась бы его судьба и история колониальной эпохи, если бы не патентная война с Эдисоном и скандал на этой же почве с родным братом.

Человеком Хайрем был активным и очень деятельным. Его изыскания в электрической сфере были настолько серьезными, что стали создавать в Штатах конкуренцию самому Эдисону. Максим затеял с ним судебную тяжбу по поводу патентных прав на лампочку накаливания. Эти «электрические разбирательства» заставили влиятельных людей, чей бизнес мог пострадать от длительных и непредсказуемых поисков интеллектуальной правды, быстро и радикально решить проблему с «хорошим парнем». Хайрема пригласили в United States Electric Lighting Company консультантом, назначили гигантскую зарплату в 20 тысяч долларов и в 1881-м спровадили в Англию для реорганизации лондонских офисов компании.

С братом поводом для разрыва отношений тоже стало оформление одной-единственной официальной бумаги — заявки на патент. Они вместе работали по теме «взрывчатые вещества». Брат, Хадсон Максим (Hudson Stevens Maxim), был изобретателем, химиком. Им был создан целый ряд высокоэффективных взрывчатых веществ, например, такой как максимит, что был в 2,5 раза мощнее динамита и права на которые позже были проданы компании DuPont. Но в 1889 году Хайрем подал британский патент на бездымный порох и указал там автором H. Maxim, а в 1890 году уже его брат запатентовал этот состав на себя в США.

Разругались вдрызг! Хадсон остался в Штатах, а Хайрем — в Европе. Кстати, в теме «патент на бездымный порох» для разных баллиститов и кордитов засветились очень известные люди того времени: и Нобель, и Джеймс Дьюар. Великому шведу пришлось даже судиться с английским правительством за приоритет его баллистита. Но «принципиальный» лондонский суд доводам Альфреда не внял, и он проиграл.

Руку к этому взрывоопасному делу приложил и наш гений Дмитрий Менделеев. После служебного путешествия от Морского министерства по Европе в 1891 году он придумал свой пироколлодийный порох. Правда, потом два года доводил состав до совершенства, не оформляя патент. Предложил идеальный продукт военному министерству, но получил отказ в организации отечественного производства. Причины отказа были очень убедительные.

Господин Менделеев разобиделся и 1895–1896 годах опубликовал в «Морском сборнике» цикл статей «О пироколлодийном бездымном порохе», где подробно описал всю технологию его получения. Жалко, что труды его для России пропали даром. Но не для западных «партнеров». Свято место пусто не бывает. Появились немецкие посредники, нашли нужно-решающих людей, заключили договоры и организовали для главного калибра русского флота поставки крайне дефицитных взрывчатых веществ из-за границы.

В это время за океаном большая и организованная группа молодых империалистов, желая вывести свой бизнес под названием «США — в лидеры свободного мира», создали разные государственные структуры, служащие которых стали внимательно читать научную литературу. Среди тех, кому поручили знакомиться с трендами и новинками науки и техники, был и такой ничем не примечательный Джон Бернаду.

До 1891 года служил в военно-морской разведке, занимался аналитической работой, изучая зарубежные публикации по организации добычи и поставкам угля и никелевых руд. Затем три года — младший офицер на кораблях USN. В 1894 году вернулся к кабинетному существованию и получил задачу изучения технологий производства бездымного пороха посредством OSINT. Листал-перелистывал страницы иностранной научной прессы, делал заметки-пометки, и вдруг в 1901 году простой лейтенант американского флота Бернаду патентует в США технологию производства пироколлодийного бездымного пороха. И практически точно по Менделееву! А есть патент, есть и заказ, есть и производство. Итог — Первая мировая война.

В России лафа для тех, «кто в теме», заканчивается, так как закупать порох в обнимку с немцами стало совершенно не комильфо. Тут бы и пригодились тысячи тонн русского бездымного! Но увы, теперь это американский порох. И уже за деньги, а не за идею. А ведь именно бездымный порох вывел в свет все стрелковые автоматы и полуавтоматы. От черного пороха в стволах оставалось большое количество твердых остатков, почти до 50 процентов от массы пороха. Бездымный — совсем другое дело! При сгорании оставляет после себя не больше 0,5 проц. твердых продуктов, и это дает возможность работать сложному механизму автоматической стрельбы, который состоит из большого количества сопряженных подвижных частей.

Сосредоточившись на главном, в 1883 году Хайрем запатентовал свой пулемет в королевском патентном бюро Великобритании. Ненавязчивое участие скромного банкира Н. Ротшильда обеспечило его финансами для завершения разработки в «металле» и организации в 1888 году небольшого промышленного производства. Тут очень кстати пришелся и английский патент на бездымный порох. В 1889 году армия её величества приняла пулемет под патрон калибра 7,7 вместе с артиллерийским лафетом на деревянных колесах на вооружение. Отлично проведена рекламная компания, и пулеметы Максима в 1890 году закуплены для армий Австрии, Германии, Италии и России.

На австрийского императора Франца Иосифа ушлый Максим произвел впечатление, выписав пулями на мишени его инициалы. Восхищенный император тут же решил заказать пулеметы на все имперские войска.

Подоспела и практика реального боевого применения. Или избиения? Для начала англичане в 1893 году подавили восстание племени матабеле, земли которого находились на территории современного Зимбабве. Задача была прекратить беспорядки, захватив вождя племени Лобенгулу и его столицу Булавайо. Решили, что хватит отряда местного СОБРа Британской Южно-Африканской компании в 700 человек под командованием майора Патрика Форбса.

В среду, 25 октября 1893 года, на рассвете колонна полиции разбила лагерь у реки Шангани. Вождь был настоящий и просто так решил не сдаваться. Зачем это делать, когда у тебя армия численностью в 100 тысяч воинов, которая вооружена не одними луками, копьями и топорами? 20 тысяч из них умеют стрелять из современных однозарядных английских винтовок «Мартини-Генри» образца 1871 года. Ночью отряд в 3 500 воинов атаковал спящих англичан. Часовые были на посту и службу несли правильно. Крадущихся аборигенов обнаружили и встретили огнем в упор, выкатив на позиции прямой наводкой пять «максимов». Потери африканской армии составили более 1 600 человек против четырех у англичан. Отряд капитана, похоронив своих убитых, продолжил победное движение.

Через неделю всего в 50 километрах от туземной столицы две тысячи местных бойцов с винтовками и четыре тысячи с копьями и щитами снова пошли в атаку на правоохранителей. На этот раз длинные пулеметные очереди уничтожили две с половиной тысячи человек из шести. Whatever happens, we have got, The Maxim Gun, and they have not. Итог: вождь поджег столицу и сбежал, а колониальный порядок жестко восстановлен и категорически утвержден. И никакой Ваканды.

1898 год, битва при Омдурмане. Потери 25-тысячного английского корпуса Китченера — 429 человека (47 человек убиты, 382 ранены). Потери суданских повстанцев-махдистов — почти 11 тысяч убитыми и 15 тысяч ранеными из 50 тысяч бойцов.

Молодой 24-летний Уинстон Черчилль, который тогда служил в кавалерии и принял участие в этом бою, литературно описал этот «успокоительный поход с применением пулеметов» в своих воспоминаниях под названием «Речная война». После таких достижений «отличный парень» Хайрем Максим в 1899 году становится подданным Великобритании. Его заслуги отмечены самой королевой Викторией, а в 1900 году изобретатель пулемета возведен в рыцарское достоинство. Про мышеловку и ингалятор в торжественной речи ни слова.

Российская империя впервые опробовала «умиротворяющее» воздействие длинных очередей на бойцах китайских Отрядов справедливости и мира, войдя после событий «Варфоломеевской ночи в Пекине», в Альянс восьми держав. Пример ошеломляющей эффективности был получен 17 июня 1900 года. В ночном бою с 00 часов 50 минут до 06 часов 45 минут три русские и три иностранные (германская, французская и британская) канонерские лодки из пяти пулемётов «максим» выпустили по превосходящим их в количестве орудий пяти китайским фортам Дагу 18 тысяч пуль. (Орудийные выстрелы из пушек не считаем, так как речь о пулеметах.)

Отличился экипаж русской канонерской лодки «Гиляк» (расход из двух пулемётов — 15 тысяч патронов). Большое поражающее пространство двух пулемётов «Гиляка» объясняется тем, что они стояли высоко на мачте в боевом марсе с тремя станками, обеспечивающими стрельбу в разных направлениях на дальности до 2 400 метров по крутой траектории, нанося убойный вред китайской орудийной прислуге за невысокими вертикальными стенами фортов.

Потери китайцев порядка 800 человек убитыми. Потери объединенного десанта (японцы, британцы, русские, немцы, австро-венгры и итальянцы) — 46 человек убитыми и умершими от ран и 92 ранеными. Потери русских из команды «Гиляка» составили восемь убитых и 41 раненый. Во время Русско-японской войны 1905 года был эпизод в одном из сражений под Мукденом, когда русская пулеметная батарея шестнадцатью пулеметами «максим», уничтожила половину наступавшей цепями японской пехоты. В рапорте было записано: «За исчерпанием противника дальнейшие попытки атаковать позиции прекратились».

Апофеозом стрельбы очередями стал бой в битве за Хай Вудс при Сомме 24 августа 1916 году, в котором участвовала 100-я пулеметная рота пулеметного корпуса (MGC) Великобритании. Пол Корниш в книге «Пулеметы и Великая война» писал: «Теория, лежащая в основе этой техники, была давно понята... еще в 1908 году... и математическая работа, необходимая для обеспечения надежной основы для ведения такого огня, была выполнена группой британских энтузиастов в мушкетерской школе Хайта... Однако должен был наступить 1916 год, когда такой огонь был успешно проведен в полевых условиях».

Расчеты с помощью линейки и транспортира, конус огня и траектория полета пуль поверх голов своих войск. Итог: приказ «вести непрерывный прикрывающий огонь в течение 12 часов по выбранному району на расстоянии 2 000 ярдов, чтобы помешать немецким войскам сформировать там контратаку в то время, как британская атака должна продолжаться» выполнен. Десять пулеметов роты использовали 100 новых стволов и выпустили один миллион пуль за двенадцать часов, ведя беспрерывный дальнобойный заградительный огонь с разрушительным сдерживающим фактором. Рекорд до сих пор не превзойден.

Возникает вопрос: если с тактикой и пулеметом все понятно, то где стратегия?

Ответ: в 1870 году под формальным контролем европейских держав было только 10 процентов Африки. В 1914 колониальное иго установлено над 90 процентами территории континента.

К чему рассказаны все эти истории? Ведь речь о дронах?!

В предыдущей статье говорилось о четырех фазовых переходах. Накопление знаний приводит к инновациям, к ускоренному изменению всей структуры технологического, экономического и социального взаимодействия. Примеры этой статьи объясняют практическое применение таких категорий, как «плотность потока энергии» и «информационный поток». Их связь и взаимная трансформация (качество, сила, мощность, точность) — производная от общего уровня развития науки и технологий.

В каждом фазовом переходе, связанном с технологиями войны, происходит и изменение плотности потока энергии уничтожения, направленного на врага. Она, плотность, разная. Разная для камня, летящего из пращи египтянина, и для стрелы, выпущенной из longbow во время Столетней войны. И для залпа динамитной торпедой из пушки Rapieff-Zalinski по приморскому городу. И для очередей двух пулеметов русской канонерки «Гиляк». Но главное в том, что так как оба потока неразрывны, то, кроме потока энергии, плотность которой человек все время стремится многократно увеличить и сконцентрировать, оружие одновременно формирует и поток информации. И в этом информационном потоке от оружия к живому человеку, как в заданном процессе передачи информации от переменной х (передатчика) к переменной y (приемнику), есть только два значения — Жизнь и Смерть.

Энергия и Информация. Информация и Энергия. Они неразрывны. Пулеметные очереди на войне покидают ствол не для того, чтобы написать «Привет!» на груди любимого человека, и дроны летают над полем боя не для развлечений участвующих. В чем разница между ними, кроме плотности потока энергии? Между динамитом по площадям и миллионом пуль заградительного огня? Разница в том, что рой сотни дронов донесет информацию «смерть» с очень высоким качеством. Практически без искажений и потери части информации. И с оптимальной плотностью потока энергии. Индивидуально до каждого. Забиться в угол бетонного бункера или убежать куда глаза глядят, чтобы избежать своей участи, не получится. Это ближайшая перспектива массового применения нового конвенциального оружия. Без атомных бомб. Мы все — участники четвертого фазового перехода.

Михаил Поспелов,
специально для alternatio.org