Пожалуй одна из любимейших тем в наших постсоветских новообразованиях – это «борьба с коррупцией».

По популярности  она сравнима разве что с французской борьбой в дореволюционных цирках (в цирке постреволюционном номер этот как-то незаметно исчез), когда введённой в транс «почтённой публике», ещё не избалованной телевидением, громогласно объявляли об «эпохальном» поединке чемпионов Черной маски и Непобедимого Геркулеса.

Сегодня номера намного масштабнее. Тысячи одних  дармоедов строчат и принимают  т.н. «антикоррупционные законы», а десятки и сотни тысяч других залихватски отплясывают по новому сценарию  очередного водевиля, рассчитанного уже на далеко не почтенную публику. И естественно – под сценическую дымовую завесу (взамен декораций)  пустопорожней болтовни СМИ. В результате громыхания очередной кампании мадам Коррупция в который раз выходит победителем, сытой, бодрой, с наращенными мускулами и – банковскими счетами.

А всё потому, что при всех  пространных рассуждениях  и псевдофилософствовании никто не хочет назвать причины её появления на свет, напрочь игнорируя завет Козьмы Пруткова: «Зри в корень!»

А причин этих, коренных, у нас собственно – две: бесправие и бесчестие. И возраст у них очень и очень солидный, уходящий в глубокую старину. Именно бесправие понуждало нести всех, от крестьянина до купца и князя «поминки», «бакшиш» любому захудалому мурзе или баскаку, а после их изгнания – опьяневшим от полученного «кусочка власти» посланцам «великого царя». Крепостных – барину, обывателей – околоточному, купцов – городничему…  При бесправии всякое, пусть даже самое ничтожное право приходится покупать.

Правда, почти весь прошедший век слушали мы байки об освободившей всех  и уравнявшей «великой революции». Уравнявшей в чём – в бесправии? Ибо с самого начала наступившего «светлого будущего» основная масса народа стала бесправной перед кучкой номенклатуры – чекистов и комиссаров, а потом уже и  те сами поняли, что и они в любой момент могут лишиться всех прав и стать беззащитными, что даже первые лица государства, будь то министр, секретарь ЦК или маршал могут быть выхвачены за шкирку, как паршивые щенки и после чекистских кулаков заброшены либо в расстрельную камеру под девятиграммовый «подарочек» в затылок, либо на лагерную помойку. И хотя  крупного «бакшиша» уже не давали – и побаивались всего, шарахаясь, как пуганая ворона от куста, да и не с чего было – при пустых карманах, но несли хоть малость  и участковому, и управдому, и врачу, и инспектору, и вертухаю лагерному… Такие себе вечно трясущиеся «голубые Альхены» из «Двенадцати стульев». А если предложить материально было нечего, давали «борзыми щенками» или «натурой» - да простит меня женский пол.

Как-то в те времена разговорилась откровенно с моим отцом актриса одного из ведущих театров, жалуясь на то, что для получения первых ролей нужно было «задобрить» многих, от сценариста до осветителя. Или, если повезёт, как Орловой или Шмыге, то кого-то одного, но – самого главного. Доходило до того, что у всяких  пырьевых  от обильного «задабривания» аллергия возникала. То ли дело наш нынешний попрыгунчик Поплавский – тот покрепче будет.

И тут приходим ко второй причине – бесчестию. И хотя оно было распространено, но всеобщим не было. А Честь – это то, что сохраняла  бОльшая часть народа нашего вне зависимо от сословия – в отличии от многих народов европейских. Не мог  у нас всякий барин позволить себе, подобно французскому, повсеместно пользоваться правом первой ночи или заставить по ночам всю деревню лягушек гонять – чтобы не квакали. Да, было по всякому, но были и честные крестьяне, и честные купцы, и честные дворяне. А уж у последних, пусть и не у всех, и права были, и честь в грязь втаптывать считалось позором. А на них и другие сословия равнялись. Вот и били мерзавцев, лжецов и шулеров по морде канделябрами (а не назначали ведущими «Свободы слова»). И на дуэль могли вызвать: тут даже премьер-министр Столыпин не боялся вызвать на дуэль охамевшего депутатика. И стрелялся проворовавшийся чиновник; беспощадными были суды офицерской чести… Честь невзирая ни на что всё же была на первом месте народа нашего, с детства воспитанного по поговорке: «Береги честь смолоду!» Жизнь – Отчизне, честь – никому!

Честь отдашь – с чем останешься? И именно Честь, высокий нравственный уровень общества оставался порукой защиты прав и обязанностей, сопротивления всесильной коррупции и надеждой на её искоренение.

Да только в начале прошлого века к власти пришёл другой народ с совершенно иными пословицами: «Какая честь, если нечего есть!» «Какие нежности при нашей бедности!»

И само понятие чести хряпнули через колено, как «пережиток проклятого прошлого». Правда со временем было спохватились и кое-что вернули ( в весьма обрезанном виде),  вроде «рабочей чести», да уже без толку. Она, Честь, как хрустальный сосуд, если разбить – из осколков не напьёшься…

Вот и живёт наш многострадальный народ в стране бесправия и бесчестия – и о какой «антикоррупционности» можно сегодня говорить?! Ибо какая уж честь у стоящих во главе страны  (и даже церквей!) бывших  гебистов, партийной и комсомольской номенклатуры, ещё вчера «впаривающих» нам одно, сегодня – другое, завтра – третье, готовых принять за деньги присягу кому угодно – и сколько угодно?! А их «продолжатели» воспитаны всё в той же беспринципности и бесчестии. Это с какой же коррупцией будут они «бороться», если она – основная и неотъемлемая составляющая их существования?

Единственным условием победы над этой самой «коррупцией» может быть восстановление нравственности, и общей, и каждого, чести человека – и его права на её защиту от посягательств любых негодяев и их сообществ.