Вообще-то, я почти понял главный принцип устройства политики еще задолго до того, как прочитал книги Акутагавы-сан. Я тогда и читать-то не умел. Рядом с нашим домишком в маленьком горном селении была школа, где бабушка и работала учительницей. После занятий она выносила из учительской главную школьную ценность – настоящий кожаный мяч. Старшеклассники становились в кружок и ловко волейболили его друг другу.

Была у меня жгучая пронзительная мечта – встать в круг, принять на умелые пальцы упругую волшебную окружность и лихо отпасовать его следующему игроку. И однажды меня в круг взяли! Даже мяч навесом подали. Но слабые и неумелые пальцы подогнулись. Мяч пролетел между рук, ударил в лицо, расквасил нос. Больше меня в круг не брали. Но баба Катя, увидев мое дикое горе, накричала на гордых «детей гор». Забрала у них мяч и отдала его мне. Все обиженно ушли. Я стоял один с вожделенным мячом. Ласкал его совершенные бока. Вдыхал дивный запах настоящей кожи. И абсолютно не знал, что с ним делать. Хотелось выть, глядя на вечный Казбек...

Потом я вспомнил эту давнюю историю и расшифровал мое тогдашнее состояние, когда прочитал знаменитый рассказ Рюноскэ Акутагавы «Бататовая каша». Помните? Я запомнил примерно так. Нищий самурай истово мечтает поесть вволю сладкую кашу, которую готовят императору. Ему достаются только жалкие остатки на донышке монаршего котелка. О его мечте узнает приближенный к владыке. Он везет жалкого неудачника к себе в поместье и выставляет несколько котлов с волшебной кашей. Уже после первого самураюшка давится и все понимает.

Во-первых, он уже никогда не сможет есть эту кашу. Во-вторых, он сам сделал себя несчастным, уничтожив свою мечту. Человек с мечтой всегда счастливее того, кто её тупо сожрал... К чему это я? Через несколько дней заработает (в обоих смыслах, ха-ха) новый украинский парламент. Наверное, первый закон, который он примет, будет о продаже земли. И дело здесь даже не в том, что это главное экономическое требование МВФ. И это не политика, а сама ментальность. Говорят, что араба нельзя купить. Его только можно взять в аренду.

Украинец не араб! Его нельзя взять в аренду. Его можно только купить или продать. Так уж сформировалась украинская политическая культура и социальная психология, что здесь полноценным владением чего-либо считается только владение полное. Без оговорок, нюансов и прочей лабуды. (Круче украинцев в этом плане только янки во главе с их президентом, который дал задание своим «купить Гренландию», раз уж все в мире продается.) Поэтому в начале наступления на Донбасс командиры нацбатов обещали своим боевикам в случае победы не работников из местных жителей, а рабов.

Куркуль не арендатор, а владелец земельки, не наниматель работников, а рабовладелец. Поэтому украинский политик не модератор и управленец, а хозяин власти – властивладелец. Все украинские президенты гребли под себя власть с неистовством курицы, загребающей отрубя. Да и с её же мозгами. Один мой дальний друг, известный политик, как-то рассказал, что многое по жизни понял, когда в детстве распилил пополам красно-синюю подковку магнита, желая получить только половинку с зарядом «плюс».

Вся украинская политика – это «распилка магнита». Только одни президенты «отпиливали» от власти «левых». Другие – «прорусских». Третьи – «номенклатуру». Четвертые – «коррупционеров». «Отпил» назывался по-разному: политические запреты, люстрации, репрессии, омоложение... Но суть была одна – получить в полное и безоговорочное монопольное владение максимальное количество власти. А если не получается «отпилить» конкурентов от власти, она просто покупается. Как покупаются здесь все «хлебные» должности: от депутата или губернатора до гаишника или таможенника...

Но вот беда. Абсолютная власть хуже безмерной бататовой каши. Только первые её порции сладки и желанны. Пресыщение, обжорство властью – сущий кошмар и для её владельца, и для его подданных.

Во-первых, это некрасиво. Именно абсолютная власть, а не своя кондитерка превратила в меру упитанного импозантного проходимца Порошенко в натуральное животное – кошмарного жирного неопрятного хряка. Она распирала его, как кишечные газы, потоком вырывалась через словесный пафосный понос.

Да уж, чрезмерная власть всегда заканчивается «ожирением власти» в прямом и переносном смысле: и в отвратительном визуальном, и в похабном функциональном.

Во-вторых, чрезмерная власть – скоропортящийся продукт и требует для своего сохранения конвертации во что-то более надежное типа собственности, денег, ценностей и прочее г…но с точки зрения вечности.

Запойное воровство высших политиков не от недостатка воспитания, а от избытка власти. Это несъеденная бататовая каша, которую сублимируют и брикетируют в сухпаек. Это проекция лишней власти в излишние, чаще всего кошмарные, атрибуты. Что, кстати говоря, абсолютно не гарантирует длительность хранения.

Помните знаменитое «Любая власть разлагает. А абсолютная власть разлагает абсолютно»?

В-третьих, чрезмерная власть всегда неумна. («Сила есть – ума не надо».) Ум, конечно, не имманентное свойство любой власти. Но любая власть должна бороться с явной глупостью...

Жаль, что всего этого еще не знает Зеленский. Он ест. С азартом и удовольствием! Пока только на его столе второй казан с кашей, в смысле властью.

Его когда-то консультировали сценические диетологи: из-за стола надо вставать с легким чувством голода. Но не консультировали философы: пресыщение властью опаснее пресыщения кашей.

Честно говоря, у меня была робкая надежда, что власть «от народа» диетичнее, чем «власть от переворота». Поэтому я с вниманием наблюдал за украинским экспериментом. А вдруг! Вдруг власть, громадная, необъятная, фактически абсолютная, но доставшаяся как бы правильным путем: голосование, избрание, поддержка, типа демократия и пр., – пойдет новому лидеру и его политсиле впрок, даже невзирая на её чрезмерность. Бывают ведь чудеса.

Хотя нет – не бывают. Проступают, проступают симптомы переедания: нескрываемая безаппеляционность и кураж, пока еще скрываемые чванливость и алчность...

А, вот еще. Один из лидеров команды Зе уже стал бороться с ненавистным русским языком. Хотя сам со всем своим окружением вроде как изъясняется на «могучем». Переел? Или это последствие его базедовой болезни? В принципе, болезнь нестрашная, но символичная. Это когда организм вырабатывает излишнюю иммунную защиту, и она начинает бороться не против внешних угроз, а против самого родного организма.

Но не будем о болезнях. Тьфу-тьфу! Вернемся к философии.

Есть забавная мысль у Акутагавы-сан – в чем отличие диктатуры от демократии? При диктатуре опасно обличать хозяина народа, а при демократии опасно обличать слуг народа. Лучше купить.

Р. Дервиш,

специально для alternatio.org