Альтернатива

Нет, это не то, о чем вы подумали. Совсем наоборот. Был советский фильм с таким названием. Трогательная и нежная история, как в глухом таежном поселке во время войны утонченная учительница французского пытается подтянуть предмет нерадивому школьнику. А оказывается, что у него просто память не работает из-за хронического недоедания...

Кто-то из корифеев сцены некогда изрек: «Переиграть выбежавшего на сцену котенка не по силам самому великому актеру». В том смысле, что сбежавший, скажем от суфлера, котик привлечет большее внимание зала, чем даже Отелло, душащий в это время Дездемону. Так уж устроена театральная сцена и ее зритель 

Так случилось, что шли когда-то со знакомым по пустынному, гулкому и холодному вестибюлю бывшей партийной школы. Брели себе, нетрезво спотыкаясь в полумраке, пока не уткнулись в громадный мраморный куб. «Это что такое?» ― спросил мой попутчик. «Постамент памятника вождю мирового пролетариата», ― обстоятельно и злорадно пояснил я. «Так это я его сверг!» ― возбудился визави

Одна из моих первых научных работ была посвящена анализу философии Бхагвана Шри Раджниша. Потом расширил её до целой книжки. Так увлек меня этот пророк и мистик, авантюрист и проповедник, мистификатор и святой... Впрочем, это отдельная история. А сейчас напомню только главный его метод просветления сознания. Он называл его «дервишевским» (что, понятное дело, близко мне). А суть заключалась в пересказе короткой истории или анекдота, из которых ассоциативно делались глубокие обобщающие выводы

В самый разгар перестройки, когда глумилово уже стало синонимом креатива, в одном популярном журнале появилась статься о том, что вождь мирового пролетариата был не человеком, а... грибом. Автор явно хотел оригинально (как ему казалось) протроллить «дедушку Ленина». Уже и безопасное было это дело. А вместо ернического троллинга получилась вдруг мощная методология социального познания. Так бывает, хотя и редко 

Кажется, Айзек Азимов когда-то сказал, что человек не способен придумать два словесных жанра – анекдот и загадку. Это, по его мнению, контент пришельцев, которым они тестируют землян на чувство юмора и сообразительность 

Нет ничего более противоположного, чем данные понятия. Любовь – это райский шалаш теплых межличностных интенций. Есть еще чистилище холодного делового объективизма: бизнес и ничего личного. И есть ад жгучей политической ненависти, когда политики ненавидят своих избирателей с самого начала процесса, а те – ближе к концу. Но бывают и исключения. Я лично знаю уже целых три 

Вспомнил отчего-то, как подавал после школы документы в Институт Арктики и Антарктики. Не прошел стогую медкомиссию. Пошел на философию. Там железное здоровье не требовалось. Кстати, была у нас в семье культовая советская «Книга о вкусной и здоровой пище». Самый короткий рецепт в ней назывался «Философ». Дословно: «яйца с мозгами». Такое вот бытовало отношение к этой науке. Да и сейчас... Но не об этом 

Обидно, понимаешь! Хотел насладиться украинскими выборами по полной, но получилось только наполовину. Выборы – это кульминация политического секса. А секс силен своей интригой – ну, там драматизм непредсказуемости, красочность прелюдий, трагизм бессмысленных трат, обнаженность эмоций и откровенность чувств...

«Ну, полетаем!» ― это не иронично-двусмысленное обещание кульминации романтических отношений. Это просто типичный тост на День космонавтики. Я сам на прошлой неделе под этот слоган немало принял. (Спасибо незабвенному Михалычу, который научил нас говорить за накрытым столом коротко и веско!) Так вот, пили за ближний и дальний космос, за полеты во сне и наяву, за пыльные тропинки далеких планет...

Страны делятся на три типа: мертвые, коматозные и живые. Причем мертвые порою выглядят как живые, а иногда и «живее живых». Такие бывают себе подвижные, разговорчивые. Просто не видны все ниточки, через которые шевелят их конечностями умелые кукловоды. А чужое лукавое чревовещание воспринимается как их якобы собственный голос 

Итак, свершилось. Постмодернизм, как и предполагалось, победил модернизм. Годо все же пришел. Зрители одержали верх над избирателями. Зеленский станет президентом... Я что-то упустил? Вроде нет. Теперь остались только две проблемы. Первая – понять людям своего избранника: за кого же они проголосовали. Вторая – понять Зеленскому самого себя: кто же он есть на самом деле...

Недавно упоминал страну развитой имитации, где блеф, фикция, фальшь, подделка, подтасовка, пародия победили полностью, а может, и окончательно. Где имитируется-подделывается абсолютно все – от самого государства, все более похожего на муляж, до человеческих отношений, все более напоминающих первобытные инстинкты. И вот – выборы! 

Токайское начали пить с утра. Наливал и пояснял мой друг – известный гурман и ценитель Тамаш Копеци Боц. Я похвалил его выбор локации: «В замке вкус вина изысканнее, чем в подворотне!» Он слегка удивился: «А ты пил в подворотнях?» Мимолетом вспомнил какие-то темные подъезды, стремные подземные переходы, ночные вокзалы, холодное бутылочное горлышко. Ответил скупо: «Нет, но мне рассказывали». Прошлое нельзя изменить, но можно раскрашивать в разные тона

Я вообще-то не против имитации. Да, я знаю, что это слово всего лишь эвфемизм куда более нелицеприятного понятия «подделка». Но мир так уж устроен, что на всех не только пряников не хватает, но и просто настоящих сущностей. Ну, а кроме того, имитация технологична. На ней можно построить благополучие хоть семьи, хоть целой страны 

Опять вспомнились «благословенные», по одной известной версии, девяностые. Точнее, самое их начало. Я тогда аккурат забрал наконец из бесконечного ремонта телевизор. Припал жадно к экрану, в который не заглядывал около года. Большой академический хор в смокингах, штиблетах, манишках стоял посреди дикого поля, где тревожно шевелилась под свежим ветром высокая трава. Пели профессионально, сильно, проникновенно: «Семь процентов людской расы пи..расы, пи..расы, пи..расы...». Переключил. Крупный негр с громадным «хозяйством» прямо в камеру демонстрировал, как правильно онанировать

Мой давний знакомый поменял в Фейсбуке аватарку. Он – человек сугубо земной, даже приземленный. К тому же в прошлом – околомонетарный министр. К романтике и благородству непричастен. А вот поди ж ты, поставил свою новую фотку на фоне коллекции статуэток Рыцаря печального образа. А тут еще прочитал недавно, что пятьдесят ведущих мировых литературных экспертов назвали незабвенный роман Мигеля де Сервантеса «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский» самым великим и поучительным произведением всех времен и народов. Идальго возвращается?..

Один мой давний знакомый, гурман разного рода интеллектуальных посиделок, традиционно заканчивает все конференции, «круглые столы» и прочие междусобойчики словами: «Сказали все, но не все». И вот когда появилась заметная пространная, во многом знаковая статья о сути и особенностях президента Путина, его режима – «путинизма» – и о «глубинном народе», я ждал, когда выскажутся все. Все, конечно, в моем понимании. То есть те, кто умеет говорить по делу, а не по настроению или заказу 

Я знаю, где начнется большая война. Скорее всего, в прекрасной, экзотичной, беспечной Латинской Америке. Раньше я грешил на Ближний или Дальний, но всегда тревожный Восток, или постсоветское лихое пространство. А сейчас, бродя по лету (лето – это маленькая жизнь!) этого вожделенного полушария, понимаю, что полыхнет именно здесь. И дело не в геополитических противоречиях стран, идеологических разногласиях местных властей и оппозиции, даже не в нефти с газом, неразлучных, как Мах с Авенариусом. Дело глубже – в глубинном, запредельном, нутряном противоречии между социальным и биологическим

Так вот, возвращаясь к теме элит. Во-первых, применительно к нашему духовному пространству я пока ударение ставлю на последней литере. Помните подзабытое словечко «лимита»? То есть люди без роду и племени, понаехавшие в непривычные для себя места, попавшие в чуждую социальную среду, затыкая собой демографическую брешь каких-то глобальных проектов