Альтернатива

Давным-давно мне довелось узнать историю одного мальчика. История эта жутка, жестока и неприглядна, но, к сожалению, она абсолютно правдива. Я расскажу эту историю так, как мне позволит мое искажение памяти, и я не ручаюсь за её полную достоверность, однако фабула этого дела не претерпела никаких изменений. Это совершенно точно.

Всё случилось в самом начале девяностых годов, когда у людей массово и повсеместно начали появляться в квартирах видеомагнитофоны. Именно из-за этого чуда техники и произошли те трагические события, которые закончились очень плохо для одного пятилетнего ребёнка.

Папа этого мальчика был очень работящим, ответственным, практичным и смекалистым человеком, он был одним из тех, кто всегда держит нос по ветру, именно благодаря этим качествам его семья жила зажиточно и никогда и ни в чём не нуждалась. Дом его был полная чаша. И всё там было: и белая стиральная машинка-автомат, и большой шведский холодильник, и выпуклый чёрный японский телевизор, и замечательный корейский видеомагнитофон. Был у него и сын, в котором отец попросту души не чаял и очень любил его баловать. Именно поэтому он однажды прикупил своему отпрыску две трёхчасовые чёрные видеокассеты, до отказа забитые мультипликационными фильмами про четырёх черепашек-ниндзя. На свою беду бедный мальчуган умел включать видеомагнитофон самостоятельно. И поэтому он потреблял эти фильмы так часто, как только мог, но продолжалось это недолго, ибо такое неуёмное потребление очень специфичного культурного продукта в итоге привело к скорым плачевным результатам.

Однажды в их квартире зазвучал дверной звонок. Кто-то пришёл по какой-то надобности. И вроде бы всё ничего, но мальчишка вдруг чуть ли не на коленях стал умолять свою мать ни в коем случае не открывать дверь. Он заливался слезами и сбивчиво и непонятно говорил, что там, за дверью, Леонардо. Поначалу мать ничего не смогла понять, она как сумела успокоила сына и открыла дверь. В тот же миг нечеловеческий, звериный, исполненный отчаянья крик раздался у неё за спиной. Она испуганно обернулась и увидела, что её маленький сын забился в угол и истошно, прямо-таки безумно, кричит, закрыв лицо ладонями.

Потом всё прояснилось. Мальчишка повредился рассудком. Он стал повсюду видеть признаки присутствия черепашек. По его словам, они умело прятались во дворе, когда он выглядывал в окно, но они были там постоянно. Они прятались за закрытыми дверями и в шкафах. Их присутствие чувствовалось повсюду, и бедный ребёнок всё время обнаруживал улики и косвенные признаки их присутствия. Страшнее всего было то, что черепашки отчего-то ненавидели его и хотели его смерти. Страшнее всех был Леонардо, ибо он, несомненно, хотел отрубить мальчику руки и ноги.

Он попросту поверил в реальность существования зелёных супергероев и разуверился в реальности их несуществования.

Конечно же, потом было медикаментозное лечение. Регулярные посещения психиатра. Поездки к бабкам-шептуньям и шаманам. Инвалидность. Что уж тут поделаешь…

Так уж устроен наш мозг. Наш бедный, несчастный такой человеческий мозг…

Подчас нашему сознанию не под силу различить реальную реальность и реальность вымышленную. Оно путается, ошибается, заблуждается и, как следствие, деформирует картину мира. Оно внимательно изучает поступающие из внешнего мира сигналы, обрабатывает их. Группирует их. Суммирует их. Ищет причины и следствия, сообразуясь со своими интеллектуальными и культурными установками. Оценивает их с моральной точки зрения. Рассматривает их практическую полезность или вредоносность. Заплетает их в тугие косы выводов и… выдаёт ошибочные заключения.

Здоровые вроде бы люди, вооружившись какими-то вполне разумными и правильными доводами, используя вполне себе научно обоснованные методы, так извилисто и хитро объясняют себе реальность, что рептилоиды становятся наличной действительностью. И возможность фотографирования ауры становится научно доказанным фактом, а пророчества Нострадамуса становятся неизбежностью и истиной, и даже добропорядочность западных политиков перестаёт вызывать хоть какие-то сомнения.

Ну а если человек психически болен или предрасположен к различным ментальным расстройствам? А если человек подвергается непрерывным стрессовым воздействиям? А если все свои рассуждения человек вынужден прогонять сквозь отравленные алкоголем и повреждённые инфекциями нервные клетки? А если человек натурально травмирован в голову? А если человек умственно недееспособен в силу своей анатомии? А если человек загипнотизирован? А если человек попросту обманут умелым шарлатаном?

Во всех вышеперечисленных случаях избежать когнитивных искажений — это очень большая удача, ибо в таких случаях отклонения от линии реальности будут достигать угла в 180 градусов, заблуждения будут глубже Марианской впадины и именно в такие моменты выдуманные черепашки-ниндзя могут обрести в сознании человека плоть и кровь.

Но это лишь присказка, сказка впереди.

Не так давно мне на глаза попалась новость о том, что некая колдунья призывает души мёртвых «орков», для того чтобы послать их на х…й.

Когда я читал эту новость, ко мне пришло самое настоящее, идущее из глубины сердца понимание того, что мы попросту обречены на победу. Раньше я понимал это разумом, но никак не мог поверить по-настоящему. Теперь у меня это получилось.  Ведь мы не сумеем проиграть, даже если очень захотим, поскольку битву за их умы мы уже выиграли. Мы выиграли её с разгромным счётом. Мы выиграли её всухую. Мы выиграли, а они проиграли. Притом что для этой победы мы не сделали ровным счётом ничего.

Если рассматривать указанное выше информационное сообщение с точки зрения информационной же войны, то нельзя избавиться от чувства, что оно (это самое сообщение) жутко напоминает приставленный к виску пистолет. Словно кто-то невероятно глупый зарядил в него ментальные или когнитивные (не знаю уж точно какие) разрывные патроны и начал отчаянно стрелять себе в голову. При этом стрелок отчего-то не понимает, почему он чувствует недомогание, и никак не может объяснить себе ужаса на лицах окружающих его людей.

Спросите у Google: «Почему орки такие…». И поисковик немедленно высветит на экране ваших мониторов самые «тяжёлые» продолжения этой фразы. Они будут такие: «почему орки такие злые», «почему орки такие страшные», «почему орки русские». Надо ли называть страну, откуда идёт самое большое количество подобных запросов? Не кажется ли вам, что они, объявляя нас орками, сами уничтожают свою храбрость и своё психическое здоровье? И не пора ли нам как-то поощрять, а может быть, и материально стимулировать тех людей, которые постоянно используют в информационном поле термин «орки»? Ибо то, что они делают, иначе как диверсией и вредительством и не назовёшь...

Ну разве можно в стране, где так остро стоит проблема алкоголизма, наркомании и распространённости психических заболеваний, так легко и непринуждённо приклеивать на врага такой страшный, грубый и злобный ярлык? Разве это не сумасшествие в стране, где венерические и прочие инфекционные заболевания распространяются подобно лесному пожару, поражая в том числе и мозги заболевших, так легко ассоциировать врага с кем-то сильным, злым, пугающим и очень опасным? Разве это допустимо в стране, где страх близкой смерти от крылатых ракет и дронов настолько плотен, что его можно резать ножом, а гробы мёртвых воинов вереницами тянутся с фронта, говорить о том, что враг жесток, силён и беспощаден? Разве это не вредительство в стране, где уровень образования настолько низок, что в головах многих людей сказочная реальность давным-давно стала былью, говорить о реальности мифических орков и о возможности их прихода даже после смерти? Разве это не глупость в стране, где секта на культе сидит и ересью погоняет, говорить о том, что враг — это демоноподобное злобное существо, по многим параметрам превосходящее человека?

Конечно, они пытались выказать нам своё презрение, расчеловечить нас, но сделали это так плохо и неумело, что сами напугали себя до чёртиков. Они превратили этих чёртиков в грозных орков, и теперь страх — это их перманентное состояние. Они желали зла нам, но нанесли вред лишь самим себе. Они хотели показать нашу жестокость, но показали лишь свою слабость. Они желали задеть наше самолюбие, но унизили лишь самих себя. Они хотели сказать, что мы не заслуживаем жалости, но лишь сами показали свою ничтожность. Они хотели создать иллюзорный образ, но сами себя погрузили в иллюзию.

Они на самом деле верят, что мы орки. А что из этого следует?

А то, что теперь их воины — это больше не солдаты победы, а самые настоящие безнадёжно обречённые существа, идущие на погибель от рук страшных и чёрнокровных существ. Отныне их правители — это не мудрые отцы и заботливые покровители, а самые настоящие чабаны, загоняющие отары обречённых солдат в широко распахнутые злобные клыкастые пасти. Отныне их надежды не имеют под собой никакой основы, ибо там, куда вскоре придут орки, нет смысла думать о будущем, только безнадёжность и безысходность!

Понимала ли та самая колдунья, призывающая мёртвых орков, тот очевидный факт, что пришедший орк уже никуда не уйдёт и тем более на х…й? Понимала ли она, что она одна из самых настоящих и самых лютых вражин для своего собственного народа? Понимала ли она, что она совместно со своими собратьями из средств массовой информации и блогосферы просто-напросто сокрушает воинский дух и отвагу у своих мужчин? Понимали ли люди, пролайкавшие (какое неприятное слово) её пост, что они являются соучастниками в этом гнусном деле?

Нет?

Тем лучше!

Убедить наших недругов в такой простой и такой самоочевидной истине, что мы никакие не орки, невозможно. Переубедить их уже нельзя никоим образом. Образ орка из банальнейшего детсадовского оскорбления наших воинов неожиданно превращается в психологическое оружие неимоверной силы. Оружия, созданного нашим врагом самостоятельно на свою многострадальную голову. Оружия неотвратимого. Оружия многочисленного с бесконечным боекомплектом.

Так может быть, нам стоит усугубить?

Может быть, имел бы смысл создать подразделение, одетое в чёрную форму, которое бы называлось «Батальон Урукхай»? Может быть, им стоило бы заниматься зачистками, укрыв лицо балаклавами, украшенными кривыми жёлтыми зубами? Может быть, им стоило бы опрашивать военнопленных, как бы невзначай демонстрируя шевроны, украшенные белой костистой дланью? Может быть, было бы хорошо, если бы во время телевизионных интервью у воинов этого подразделения по низу экрана светилась бы плашка «Позывной Углук»? Может быть, этому подразделению следовало бы кричать «Гхаш!», вместо «Огонь!»?

Советовать что-то кому-то я никакого права не имею, просто я считаю, что если уж, орки, то значит орки.

Помните стихи Блока?

Алексей Арсентьев,

специально для alternatio.org