Альтернатива

Как только начинаются украинско-российские газовые войны, Киев вспоминает об альтернативе — Туркменистане, стране, обладающей четвертыми в мире разведанными запасами голубого топлива. Вот и побывавший на минувшей неделе в Ашгабате Виктор Янукович заявил, что Украина заинтересована в возобновлении полноценного сотрудничества в области нефти и газа. Что ж, Туркменистан готов продавать газ Украине: источники во власти сообщили ZN.UA, что договоренности между Киевом и Ашгабатом достигнуты, остались детали. Вот о них-то и поговорим.

Проблема в том, что единственный путь, по которому сегодня туркменский газ может попасть в нашу страну (как и любой иной центральноазиатский), — российская газотранспортная система. Да только Россия не желает пропускать газ в Украину по своей территории: не в интересах Москвы, чтобы Киев соскочил с российской газовой иглы. Тем более что, подписав, но не ратифицировав Энергетическую хартию, РФ хотя и обязана обеспечивать свободу транзита энергоносителей третьих стран через свою территорию, но не собирается делать это. Для Кремля газ и нефть — энергетическое оружие, обладание которым позволяет России чувствовать себя геополитическим актором, диктовать свои условия другим странам, напрямую влиять на их внутреннюю экономическую и политическую ситуации.

Неизменная позиция Москвы по вопросу транзита туркменского газа делает малореалистичными планы Киева по доставке туркменского газа по суше. Во всяком случае, в ближайшие годы. И все же нынешняя украинская власть лелеет надежду, что украинско-туркменское газовое сотрудничество будет возобновлено. Ведь туркменский газ в Украину можно доставлять не только по существующим с советских времен маршрутам. Проект Транскаспийского газопровода, который активно лоббируют Европейский Союз и Соединенные Штаты, является серьезной альтернативой. Но имеются и риски, затрудняющие его реализацию. И дело не столько в том, что в условиях кризиса евро, замедления темпов роста мировой экономики трудно привлечь инвесторов к финансированию подобных проектов. И не только в вопросе безопасности и стабильности в Южнокавказском и Каспийском регионах.

Идея Транскаспийского газопровода состоит в том, чтобы подключить Туркменистан к проекту «Набукко», который призван уменьшить энергетическую зависимость Европейского Союза от России: проложенный по дну Каспийского моря 300-километровый трубопровод должен соединить Туркменистан и Азербайджан. Далее с частичным использованием существующего Южнокавказского газопровода туркменский газ может поступить либо в «Набукко», либо на черноморское побережье Грузии. Отсюда газ может транспортироваться до потребителей на западном побережье Черного моря и далее в Центральную и Южную Европу либо через сжижение и танкерами, либо по «Белому потоку». На минувшей неделе в рамках единой энергетической стратегии Евросоюз уже одобрил мандат Еврокомиссии на проведение переговоров с Ашгабатом и Баку по заключению юридически обязывающего договора на строительство данного трубопровода. При благоприятном стечении обстоятельств по этой трубе газ может транспортироваться уже через четыре-пять лет.

В Киеве рассчитывают, что, в случае реализации проекта Транскаспийского газопровода, наша страна стала бы получателем туркменского газа. Для этого также необходимо, чтобы в Туркменистане был построен трубопровод Восток—Запад, соединяющий крупные газовые месторождения в восточной части страны с туркменским побережьем Каспийского моря. Далее необходимо либо проложить паралельный трубопровод в створе Южнокавказского коридора, либо выполнить ответвление от газопровода Баку—Тбилиси—Эрзерум к черноморскому побережью Грузии, там же построить завод по сжижению природного газа и терминал по его отгрузке, а на украинском побережье Черного моря — терминал-регазификатор.

Каждый этап проекта является критическим. И все же есть надежды, что он будет реализован. Ашгабат делает все, чтобы ввести в эксплуатацию в дополнение к китайскому и иранскому проектам альтернативные российскому газопроводы и вырваться из опостылевшей транзитной зависимости от Москвы. К тому же, туркменскому режиму нужны газодоллары для поддержания внутриполитической стабильности в стране.

Пытаясь избавиться от опеки Кремля, туркменское руководство ныне развивает энергетические проекты с Китаем, Ираном, Европейским Союзом. Расширены мощности газопровода Туркменистан—Иран до 20 млрд. куб. м, введен в эксплуатацию газопровод Туркменистан—Китай. Сейчас этот трубопровод еще не выведен на полную проектную мощность, по нему пока поставляется около 10 млрд. куб. м газа. Но через пару лет он должен будет транспортировать до 40 млрд. куб. м. Поскольку диверсификация маршрутов стала вопросом выживания страны и правящего режима, для Ашгабата желание присоединиться к проекту «Набукко» выглядит естественным.

«Отношение Азербайджана к Транскаспийскому газопроводу не столь однозначно, как может казаться на первый взгляд. На словах-то азербайджанское руководство выступает за его реализацию. А на деле все далеко не так», — считает директор энергетических программ Центра НОМОС Михаил Гончар. Примечательно, что первая реакция Баку на информацию о том, что Евросоюз одобрил мандат Еврокомиссии на проведение переговоров по строительству трубопровода, была достаточно прохладной. Президент государственной нефтегазовой компании Азербайджана (ГНКАР) Ровнаг Абдуллаев заявил, что Транскаспийский газопровод «не является нашим проектом»: «Это проект между Туркменистаном и Европейским Союзом».

Хотя чему удивляться? Если Туркменистан в последние годы делает все, чтобы уменьшить зависимость от российской трубы и при этом увеличить свой газовый экспорт, то Азербайджан заинтересован не только в том, чтобы завязать на себе транзит каспийского газа в европейские страны-потребители: он ведет игру на повышение цены на собственный газ, искусно подогревая ажиотаж вокруг него.

Вот французская компания Total заявила о том, что на месторождении «Абшерон» разведаны достаночно крупные запасы газа (эксперты ГНКАР оценивают их в 350 млрд. куб. м). Хотя это и не Шах-Дениз, но амбиции Баку растут. От газодолларов зависит реализация экономических и социальных проектов, реализуемых в стране Ильхамом Алиевым, стабильность его авторитарного режима.

Попросту говоря, Азербайджан и Туркменистан — конкуренты в поставках газа на европейский рынок. Поэтому Баку будет делать многое для того, чтобы в начале наполнить собственным газом европейские проекты (в первую очередь отнюдь не «Набукко»!) и затянуть реализацию Транскаспийского газопровода. А формальных поводов для этого хватает.

Взять хотя бы историю с правовым статусом Каспийского моря и разграничением участков дна в целях недропользования. Последние двадцать лет все пять прикаспийских держав — Азербайджан, Иран, Казахстан, Россия и Туркменистан ведут спор о том, является ли Каспий внутренним морем или озером. От результатов переговоров зависит, в частности, будет ли применена Конвенции ООН по морскому праву 1982 года. И, конечно же, это повлияет на переговоры по делимитации границ и правах прибрежных стран на подводные месторождения. Баку, Астана и Ашгабат, например, настаивают на разделе Каспия по срединной линии. Москва выступает за то, чтобы линия границы была пропорциональна длине береговой линии каждой страны. Ну а Тегеран, который в соответствии с российской формулой получил бы 11—13 % Каспия, настаивает на том, что море необходимо в равных долях поделить между пятью государствами по 20%.

Учитывая, что Каспийское море богато нефтью и газом — ставки для прикаспийских держав очень высоки. И нет ничего удивительного в том, что Россия и Иран выступают против строительства любых газопроводов по дну Каспия, аргументируя это заботой об окружающей среде и морских ресурсах. (Правда, россиян вначале мало волновали вопросы экологии и безопасности при прокладке в Черном море «Голубого потока», а в Балтийском море — «Северного потока».)

Свою позицию в очередной раз подтвердили иранский министр нефти Рустам Касеми и российский министр энергетики Сергей Шматко после переговоров, состоявшихся на минувшей неделе в Тегеране. Отношение Ирана к Транскаспийскому газопроводу во многом объясняется тем, что Тегеран надолго оказался вычеркнутым из списка участников проекта «Набукко» из-за своей ядерной программы, желанием иранской стороны получить под свой контроль как можно большую часть Каспия. А вот мотивы действий России заключаются в другом: не в интересах Москвы появление альтернативных российскому пути транзита туркменского газа в европейские страны-потребители.

Не случайно в 2003-м Россия вынудила Туркменистан подписать соглашение на покупку его газа на 25 лет вперед. Это позволяло России сохранить монополию на поставки туркменского газа и остаться эксклюзивным поставщиком голубого топлива в европейские страны. Лишь падение цены на газ, последовавшее после экономического кризиса, снижение спроса и неуступчивость Ашгабата в ценовом вопросе сделали эту сделку экономически невыгодной для россиян. Через вызывающий много вопросов «случайный» взрыв газопровода Средняя Азия — Центр 9 апреля 2009 года Москва смогла «соскочить» со своих обязательств. Если в 2009 году импорт туркменского газа был прекращен, то в 2010-м российский монополист купил у Туркменистана всего лишь 10 млрд. куб. м.

Кремль также не может не волновать то, что Пекин сегодня влияет на Ашгабат куда больше, чем Москва…

По мнению противников Транскаспийского газопровода, позиция Тегерана и Москвы делает невозможным строительство этого трубопровода из Туркмении в Азербайджан. Впрочем, Баку, Астана и Ашгабат официально исходят из того, что прокладка трубы по дну Каспийского моря является вопросом, решаемым двумя сторонами проекта, а не всеми пятью прибрежными государствами. Вот и президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов прямо говорит о том, что строительство Транскаспийского газопровода — вопрос двусторонних азербайджано-туркменских отношений. А будет ли так и далее считать Ильхам Алиев? Или азербайджанский президент, балансирующий между Западом и Россией, прислушается к мнению российской стороны? Ведь у россиян есть много аргументов для убеждения лидеров авторитарных стран Центральной Азии и Южного Кавказа. И не все они дипломатические…

На пути Транскаспийского газопровода много преград. Но решающим в судьбе трубопровода будет не только желание Туркменистана и Азербайджана его построить, но и наличие политической воли Европейского Союза и поддержки Соединенных Штатов этого проекта. Заявления, звучащие из Брюсселя и Вашингтона, предпринятые ими действия, убеждают: у европейцев и американцев есть политическая воля «протолкнуть» трубопровод.

С учетом того, что Германия и Италия приняли решение отказаться от использования атомной энергии, зависимость стран ЕС от газа возрастает. На сегодняшний день Европейский Союз импортирует около 60% потребляемого газа, причем Россия обеспечивает примерно четверть этого потребляемого объема. Но, как показывают российско-украинские и российско-белорусские газовые войны, энергетический прессинг Грузии, для Кремля энергоресурсы — не только способ пополнить государственный бюджет, но и средство влияния. Поэтому для Евросоюза, стремящегося ослабить зависимость от российского газа, проекты «Набукко» и Транскаспийского газопровода — ключевые звенья в стратегии энергетической безопасности. А у Брюсселя на пару с Вашингтоном хватит рычагов, чтобы оказать давление на Баку в случае, если азербайджанское руководство начнет тормозить строительство Транскаспийского газопровода. Этот рычаг — самый болезненный для Баку вопрос статуса Нагорного Карабаха. Если США и ЕС признали Косово, то для признания независимости Арцаха предпосылок существует куда больше. Кажется, в Баку об этом не задумываются.

Сложности, которые будут сопутствовать реализации проекта Транскаспийского газопровода, не означают, что наша страна должна отказываться от идеи транспортировки туркменского газа по маршруту Каспийское море—Южный Кавказ—Черное море. И усилия Киева по диверсификации источников энергоносителей и маршрутов их доставки заслуживают поддержки. В конце концов перечисленные выше трудности преодолимы. Но на Банковой и Грушевского должны понимать, что газ по Транскаспийской трубе пойдет не сегодня и не завтра. Надо запастись терпением, и системно, из года в год, проводить скоординированную целенаправленную работу с Туркменистаном, Азербайджаном, Грузией, Евросоюзом. Для этого необходима политическая воля и крупные инвестиции. Но энергетическая независимость страны того стоит.

«Зеркало недели»