Альтернатива

Трудно найти государство, которое не стремилось бы поддерживать и развивать у своих граждан патриотические чувства и воспитывать патриотизм, прежде всего, историей данного государства, а любая история невозможна без выдающихся деятелей, героев. И нет ничего удивительного, что одни и те же исторические персонажи получают по разные стороны нынешних и прежних государственных границ диаметрально противоположные оценки. Скажем, Джордж Вашингтон очень долго оставался для многих в Англии предателем и сепаратистом.

Вот и на открытии памятника Ивану Мазепе в Полтаве в прошлом году президент Порошенко произнес пространную речь, смысл которой сводится к тому, что «Свободная Украина избавляется от этих навязанных извне стереотипов, хотя не всегда так быстро как нам бы того хотелось. Мы чтим украинских героев, отмечаем свои праздники и памятные даты. И больше никогда не допустим экспансии советско-российской имперской идеологии в украинское пространство. Здесь вам не «русский мир», здесь – украинский мир…Вместо российской анафемы Ивану Мазепе сегодня принадлежит настоящая украинская слава! Необходимо оценивать Ивана Мазепу только в нашей украинской системе координат».

Действительно, все исторические фигуры всех времен и народов не были ангелами во плоти, в средствах и методах достижения своих целей не стеснялись, историки из сопредельных стран очень любят «искать блох» в их биографиях, а своих героев, естественно, идеализировать! Как говорится – «их» шпионы и «наши» разведчики. У соседей – «патологический садист» и «коварный изменник», у нас – «сын своего времени» и «искусный политик».

Понятно, что истина находится где-то посередине, и место тех или иных героев на национальном историческом пьедестале определяется, как правило, двумя вещами: насколько их деятельность отвечала интересам и чаяниям их народов и государств, и каких успехов они достигли. Вот я и попытался посмотреть на ключевые фигуры современного украинского пантеона именно в этом ракурсе.

Слуга двух господ

Начнем, естественно, с самого Ивана Мазепы. Родился будущий гетман в шляхетской православной семье на Киевщине в 1639 году. Его юные годы пришлись на время национально-освободительного движения Богдана Хмельницкого против польского владычества, но сам Иван оказался при дворе польского короля Яна Казимира, где состоял в числе «покоевых» дворян.

Но служба при польском дворе закончилась уже в 1663 году, после истории с женой пана по фамилии Фальбовский, который, обнаружив её связь с Мазепой, привязал последнего обнажённым к коню, напугал коня плетьми, криками и выстрелами и пустил вскачь средь зарослей дикого шиповника и терновника. Именно этот эпизод юности, а не последующая карьера, сделал Ивана Мазепу героем произведений многих выдающихся авторов, включая Байрона, Виктора Гюго и других. Вернувшись после этого «инцидента» домой, Иван Мазепа удачно женился, поскольку по протекции тестя попал в окружение придерживавшегося протурецкой ориентации гетмана Петра Дорошенко.

И вскоре тот поручил ему деликатную миссию – доставить в Крым подарок хану – двенадцать украинских девушек. Но Мазепа попал в руки казаков пророссийского гетмана Левобережной Украины Ивана Самойловича. Даже в те времена участие в работорговле своими соплеменниками выходило за рамки общепринятых «норм приличия», и только изворотливостью Мазепы можно объяснить то, что в результате этого инцидента он не только не стал короче на голову, но и сделал уже при Самойловиче быструю карьеру.

По поручению Самойловича, Мазепа каждый год ездил в Москву, где снискал расположение фаворита правительницы Софьи князя Голицына. Итогом стало то, что Мазепа убедил Голицына в том, что измена Самойловича стала причиной неудачи Крымского похода. В результате этой интриги он стал гетманом. Спустя два года бразды правления в Москве взял юный царь Петр, отправивший, понятное дело, Голицына в ссылку, но на ставленника последнего в Украине царская немилость не распространилась. Более того, вскоре Мазепа вошел в число наиболее доверенных и приближенных к государю лиц.

Себя он тоже не забывал и скопил за годы власти огромные богатства. Однако, к 1707—1708 годам его положению возникла серьезная угроза: Северная Война, которою Россия и Польша начали против Швеции, проходила для России, в целом, неудачно: разбив русскую армию под Нарвой, Карл XII направился в Польшу, где после нескольких лет войны заставил отречься от престола короля Августа и возвел на трон представителя антирусской партии Станислава Лещинского. Польша стала союзницей Швеции. Русские войска были вытеснены из Польши и Карл начал поход на Москву.

Современная официальная украинская история утверждает, что Мазепа решил использовать благоприятный момент, чтобы создать независимую украинскую державу. Действительно, такая цель была обозначена им в обращении к казакам и в договоре с Карлом XII, якобы заключенным 17 марта 1709 года. Но известно об этом договоре лишь из написанного в 1712 году «мемуара» наследника Мазепы в качестве «гетмана в изгнании» Филиппа Орлика, который в этот период как раз и пытался реализовать «проект» – «Украина под протекторатом Швеции».

Поэтому исторически достоверным сам факт заключения договора считать нельзя. Сам же этот «проект» выглядит совершенной фантастикой ввиду полной невозможности со стороны Швеции (не имевшей с Украиной ни морских, ни сухопутных путей сообщения) осуществлять военную поддержку Украины на постоянной основе.

В любом случае, заключен он был после «военно-политического выступления» (как стыдливо именует украинский официоз акт предательства Ивана Мазепы) осенью 1708 года. Последнему же предшествовал договор со Станиславом Лещинским и Карлом. Как свидетельствует секретарь походной канцелярии последнего, Шонстрем, и ряд других источников, по нему «Мазепа должен был вернуть всю Украину полякам, взамен получив княжество, созданное из Витебского и Полоцкого воеводств Белоруссии».  Очевидно, что по завершении «дела» Мазепа должен был отправиться в свою новую вотчину, т.е. – покинуть Украину! Не дураки были поляки, чтобы оставить на Украине столь «надежного» наместника.

А мотивацию самого Ивана Мазепы, отдавшего соплеменников под польский кнут, понять несложно – с точки зрения престижа «титул» в те времена значил даже больше, чем власть и богатство. Стать на склоне лет особой, приравненной к августейшим, к которой положено обращаться «Ваше Высочество» – о таком венце карьеры выходец из малороссийской мелкой шляхты мог только мечтать. Поляки же, потешив тщеславие семидесятилетнего (весьма преклонный возраст по тем временам) прохвоста ничего не теряли – наследников, которые могли бы претендовать на титул и предлагающуюся вотчину, у него не было.

При этом, пытаясь сохранить власть и состояние при любом развитии событий, Мазепа обусловил свой переход на сторону антирусской коалиции введением шведских войск на Украину. Со своей стороны он обещал шведам провиант, амуницию и собственное семидесятитысячное войско. При этом Мазепа искренне надеялся, что Петр и Карл «разберутся» без его непосредственного участия.

Но ничего похожего на восстание Богдана Хмельницкого, только против России, Мазепе организовать не удалось. Наоборот, несмотря на столь педалируемую ныне «резню в Батурине», украинцы начали активно бороться против шведских оккупантов и помогать русским войскам. Армия Карла XII таяла в боях с русскими войсками и помогавшим им местным населением, испытывала жесточайший недостаток продовольствия, амуниции и боеприпасов.

Оставшиеся верными Мазепе казачьи полки, первоначальная численность которых составила только 10 тыс. человек, охватила эпидемия дезертирства. Та же Полтава, обороняемая российским гарнизоном и отрядами местных жителей, выдержала двухмесячную осаду многократно превосходящих шведов и несколько приступов, а когда один из горожан предложил сдать город, полтавчане избили его до смерти.

К Полтавской битве у Карла осталось 16 тыс. голодных шведов при четырех пушках и 2 тыс. казаков Мазепы. Десяти тысячам русских хватило двух часов, чтобы разбить это воинство (Еще 35 тыс. оставались в резерве, так и не приняв участия в сражении). Карл и Мазепа с остатками своих войск бежали к туркам, в Бендеры. Там Мазепа вскорости помер от педикулеза. Как видим, деяния Мазепы были полностью отвергнуты собственным народом, что и стало главной причиной его бесславного фиаско! И, к слову, неизвестно как бы закончилась Северная война, если бы не «услуга», оказанная Карлу Мазепой.

«Свидомые» историки так и не объяснили, почему современники и соотечественники Мазепы не захотели воспользоваться благоприятным моментом для возвращения под власть «просвещенных» европейцев-поляков, которая еще была достаточно свежа в их памяти. Характерно, что и в постмазепинский период, когда украинцы, живущие по разные стороны Днепра, имели возможность воочию сравнивать российское и польское правление, никаких значительных вступлений против власти Москвы не было, не в пример восстанию Гонты и Железняка, направленному против польского владычества в Правобережной Украине и имевшему явно выраженную прорусскую направленность. Именно о гайдамаках Гонты, а не о деяниях Ивана Мазепы народ слагал свои легенды и писал Тарас Шевченко!

Катастрофа, которой закончился украинский поход Карла, надолго отбила интерес к «украинскому проекту» со стороны многочисленных противников России. Только этим и можно объяснить досадный, почти двухсотлетний пробел в истории «національно-визвольних змагань». Особая «ганьба» Наполеону Бонапарту, который, памятуя о судьбе Карла XII, не поддался на уговоры некоего Сапеги (типично украинская фамилия?!) главный удар нанести через Украину, лишив нас возможности пополнить пантеон великих украинцев, а современных историков писать диссертации о «франко-украинском» союзе (галантерейщик и кардинал – страшная сила!).

Польско-Австрийский проект

Вспомнили об украинской идее сначала в мечтавшей о возрождении прежней Речи Посполитой Польше, а затем и в Вене во второй половине XIX века. Австрийские политтехнологи преследовали две взаимосвязанные цели: перенаправить национально-освободительное движение русского населения Галиции, Буковины и Карпатской Руси и создать дополнительные внутренние проблемы Российской Империи, отношения с которой у Австро-Венгрии напрочь испортились. Впрочем, «украинская идея» стала заметным фактором, выходящим за рамки политического сектантства, только после Февральской революции. Так, практически ничего не известно об участии её сторонников в событиях первой русской революции 1905-1907 гг.

Вакуум власти, возникший после падения самодержавия, вызвал к жизни огромное количество советов, комитетов под разными идеологическими соусами, а после Октябрьского переворота и десятки экзотических самостийных правительств в разных концах бывшей империи. Правительством Украины провозгласила себя самозваная Центральна Рада, возглавляемая неким Михаилом Грушевским. Этот не нашедший признания на Родине историк был прикормлен австрийскими властями во Львове в качестве профессора Украинского Университета и стал главным идеологом украинской идеи.

Временное правительство в Петрограде в отношениях с прочими «борцами с самодержавием» было не более решительно, чем нынешняя киевская власть по отношению к «активистам», одним из проявлений чего стало то, что Центральная Рада была признана легитимной властью на Украине. Впрочем, тогда дальше автономии в составе единого Российского государства её программа не распространялась, а о «незалежности» она объявила лишь после победы в Петрограде большевиков.

О степени поддержки населением Центральной Рады достаточно говорит то, что она не смогла устоять перед шеститысячным разношерстым воинством Муравьева. «Украинизированные» полки объявили нейтралитет, попытались оказать сопротивление лишь несколько сот наивных молодых людей. Взрослые же дяди, когда запахло жаренным, поспешили под крылышко своих хозяев – немцев и австрийцев. В их же обозе первое правительство «самостийной» Украины и вернулось в Киев после заключения Брестского мира.

Необходимо отметить, что немецко-австрийская оккупация, не в пример большевистской «агрессии» месяцем ранее, встретила упорное сопротивление народа. Немецкой армии, поддерживаемой ряжеными «гайдамаками», пришлось потратить несколько месяцев на оккупацию всей Украины. К примеру, маленький Херсон силами местного ополчения оборонялся три недели.

Впрочем, к моменту завершения полной оккупации Украины Центральной Рады уже не существовало. Ввиду её полной неспособности выполнять функции туземной администрации, немцы решили заменить её чем-нибудь более удобоваримым. Для её разгона хватило роты немецких солдат. Что касается первого «президента» Украины, то оказавшись на «мели» в эмиграции (для «ученого с мировым именем» ни нашлось места ни в одном, самом захудалом, западном университете), он вернулся в Советскую Украину, на большевистские хлеба.

Сменивший Раду гетман Павел Скоропадский исчез с политической сцены вместе с окончанием немецкой оккупации (после поражения Германии в первой мировой войне), а оставшиеся после Гетманата воинские части стали базисом для провозглашенной Украинской Народной Республики, возглавляемой Симоном Петлюрой.  Следует признать – это движение без ощутимой поддержки из-за рубежа смогло добиться определенного результата, некоторое время контролируя часть Украины (уникальный случай в истории «національно-визвольних змаганнь»).

Но нужно отметить и то, что нигде на территории бывшей Российской Империи гражданская война не приняла столь «пестрый» характер, как на Украине в 1919 году. Кроме белых, красных, петлюровцев, анархистов-махновцев на Украине действовало неисчислимое число «батек» и атаманов уровнем пониже, частенько заключавших причудливые альянсы, не говоря уже об интервентах, занявших приморские города.

Наибольшего же успеха Директория достигла в короткий период, когда части Красной Армии покинули Украину, чтобы не быть отрезанными белогвардейцами, а сами деникинцы еще не успели её занять. Помогло Петлюре и пополнение в лице Галицийской армии, изгнанной со своей родины поляками. Стоит отметить, что украинцы составляли большинство и в действовавших на Украине частях Красной Армии и в Добровольческой Армии, воевавшей за «единую и неделимую».

Галичане же вошли в Киев, в тот самый момент, когда с другой стороны в него зашли деникинцы. И через несколько часов целый корпус галичан позорно бежал от двух полков Добровольческой Армии. Сами они объясняли это тем, что почувствовали себя в ЧУЖОМ городе. Деникинцев встречали хлебом-солью, а в галицаях видели чужаков, говоривших НА НЕПОНЯТНОМ НАРЕЧИИ. Сами же галичане вскоре перешли на сторону Деникина, а потом на сторону красных – типично украинская история.

Закончил Петлюра вполне «достойно»: потерпев неудачу в борьбе с Красной Армией, он заключил союз с Польшей. В соответствующем договоре («почему-то» секретном) говорилось о признании Польшей независимости Украины и Директории, как её (Украины) законного правительства (видимо, на польское руководство напал приступ клинического альтруизма, выразившийся в желании воевать за чужую независимость). Правда, независимость получалась какой-то странной – денежной единицей на территории Украины должен был быть польский злотый, железные дороги должны были находится под польским управлением…(!?).

Характерно, что поляки не допустили формирования новых украинских соединений на занятой ими территории. Если агрессор ставит своей целью не аннексию, а приведение к власти пусть марионеточного, но формально независимого режима, то он действует точно наоборот – стремится побыстрей сформировать «туземные» части, которые должны стать опорой новой власти. А вот при оформлении аннексии местные формирования могут создать проблемы. Не думаю, что Симон Петлюра и его соратники по Директории не понимали истинных намерений правителей Польши – но служили им, обеспечивали в меру сил украинским пушечным мясом!

Достойные слуги своих хозяев

Относительно самой «героической» страницы «національно-визвольних змагань» – деятельности ОУН-УПА* следует отметить, что УПА* возникла в октябре 1942 года. К этому периоду Третьему Рейху катастрофически не хватало сил не только для завоевания жизненного пространства, но и для надежного контроля над уже захваченными территориями.

Одним из наиболее важных в стратегическом отношении районов была для немецкого командования Западная Украина. Через Галицию и Волынь проходили важнейшие коммуникации, связывавшие Германию с Украиной и участком Восточного Фронта от Брянска до Черного Моря. Обратным потоком, из Украины, через Галицию в Германию поступали железная и марганцевая руда и прочие «курки, яйки…».

На территории Галиции действовали отряды польской Армии Крайовой, и, начиная с лета 1942 года, все активней начали проникать советские партизанские соединения. Учитывая, что за год восторги относительно «нового порядка» среди галичан заметно поубавились, советские партизаны могли рассчитывать на ощутимую поддержку местного населения. Достаточно вспомнить, что малочисленный отряд Дмитрия Медведева год базировался непосредственно в окрестностях Ровно – нацистской «столицы» Украины. Очевидно, это было бы невозможно без лояльного отношения местных жителей. Необходимо отметить, что до «катынской истории» советские и польские партизаны на «спорных» территориях успешно сотрудничали и координировали свои действия против общего врага.

Вот в этих условиях «на базе» карательных батальонов Роланд и Нахтгихаль, под руководством их командира Романа Шухевича и возникло боевое крыло Организации Украинских Националистов – УПА*, объявившее «войну всем» под лозунгом «самостійності». Война «против всех» вылилась, в первую очередь, в геноцид польского населения. Естественно, Армии Крайовой стало не до борьбы с немцами – все силы были брошены на защиту родных и близких от неминуемого уничтожения бандеровцами. Тяжело приходилось и советским партизанам, пытавшимся развернуть операции против гитлеровцев на территории Западной Украины. Известно, скольких сил и крови стоил бойцам Ковпака рейд к дрогобычским нефтепромыслам.

Но, может быть, и немцам доставалось от «вояків» УПА*? Официальная справка из центрального немецкого военного архива гласит, что «сведениями о боестолкновениях Вермахта и УПА* он не располагает». Украинские историки также не могут сказать ничего внятного относительно боестолкновений между УПА* и немцами. И возникает очевидный вопрос: создало ли возникновение УПА* дополнительные проблемы немецкому командованию, или наоборот, облегчило жизнь, поскольку в значительной мере нейтрализовало действия настоящих противников?

Фактически, именно УПА* выполняло функцию охраны стратегических объектов в Галиции и Волыни от советских и польских партизан. Со всей определённостью можно сказать: не будь УПА*, Гитлеру пришлось бы держать в Западной Украине значительно более мощный контингент и нести куда более чувствительные потери!

Характерен и еще один момент: любое повстанческое движение с особой жесткостью действует против «своих», перешедших на службу к противнику. УПА*, в этом плане – не исключение, известно, какой беспощадный террор развязали бандеровцы в послевоенные годы против людей, в той или иной мере сотрудничавших с советской властью. Только в период немецкой оккупации «патриоты» из УПА* были поразительно либеральны к коллаборационистам, работавшим в различных немецких учреждениях.

Впрочем, практически все вожди УПА* сами «работали» в этих самых учреждениях вплоть до создания УПА*! Также и действия гитлеровцев против «повстанцев»-бандеровцев, если они (действия) вообще имели место быть, отличались несвойственным им «гнилым либерализмом»: никаких тебе карательных экспедиций, расстрелов заложников, сожженных деревень и тому подобного. Что же касается пребывания в нацистском концлагере самого Стефана Бандеры в 1941—44гг., то достаточно вспомнить тот факт, что его сын Андрей родился в Мюнхене 16 мая 1944 года. Думаю, это все, что нужно знать об условиях его содержания.

Когда отрицать очевидные факты сотрудничества с гитлеровцами не получается, «национальные» историки начинают рассказывать о «сложной политической игре», которую вели лидеры ОУН-УПА*, преследуя ту же конечную цель: «самостійну Україну». Однако, свое видение будущего украинцев и других славянских народов Гитлер сформулировал в «Майн Кампф» и, отдадим ему должное, принципами не поступился!

Даже в самые тяжелые моменты фюрер и слушать не хотел о создании квазинезависимого украинского государства. Тем более наивно было ожидать от него послаблений после победы Германии. В этом случае проблема украинских самостийников была бы решена быстро и решительно (Шухевичу ли, проводившему карательные операции в Белоруссии, не знать какими методами!?).

Определить степень поддержки ОУН-УПА* населением столь же сложно, как и «рейтинг» мафии среди сицилийцев. И в том, и в другом случае «лояльность» обеспечивалась за счет беспощадного террора. Но в любом случае деятельность ОУН-УПА* была ограничена областью, где проживает не более 15% населения современной Украины. На остальной территории они появились и исчезли, не оставив заметного следа, вместе с гитлеровскими оккупантами. Но какова бы ни была истинная популярность УПА* среди жителей Западной Украины, совершенно очевидно – прикрываясь лозунгом «самостійної України», на деле вожди УПА* заставили своих «вояків» сражаться и воевать в интересах гитлеровской Германии.

Хоть тушкой, хоть чучелом

Что же мы имеем в чистом остатке, обозрев практически весь украинский пантеон? Первое: все «герои» были политическими неудачниками, потерпевшими полное фиаско в своей деятельности. Причем, главной причиной постигших их катастроф стали не «внешние» факторы непреодолимой силы, а неприятие со стороны самих украинцев. Мало того, если бы в определенный исторический момент они не понадобились бы, как инструмент, внешним врагам России, у них не было бы никаких шансов попасть на страницы современных учебников истории.

Второе: никого из них нельзя назвать сильным политиком. Даже Мазепу, который, стремясь перехитрить и Петра, и поляков со шведами, в конечном итоге перехитрил самого себя. Идеологическую, национально-освободительную составляющую в деятельности героев эпохи Гетманщины найти совершенно невозможно, а более поздние продолжатели их «дела» слишком легко продавали свой «патриотизм» за хлебные места, в том числе и недавним противникам (как Петлюра полякам, а Грушевский большевикам), а оказавшись не у дел, они начинали искать новых хозяев!

Собственно, место приказчика при иноземных хозяевах Украины, «туземной администрации» и было для всех них главной целью. Под «соусом» формальной «незалежности» – хорошо, нет – тоже ничего страшного. И определение «коллаборационисты» для них наиболее точное (если воздержатся от более жестких). Думаю, является риторическим вопрос – есть ли еще страна в мире, где коллаборационисты вместо заслуженного презрения имеют ранг национальных героев?

Но любопытно другое… В нынешний информационный век полностью перекрыть каналы альтернативной информации, выдать черное за белое затруднительно для любого «министерства правды». Поэтому приходится искать пристойные объяснения и оправдания неприглядным фактам их биографий. Впрочем, универсальное объяснение дано, по словам президента, «Необходимо оценивать Ивана Мазепу только в нашей украинской системе координат. И европейской тоже. Не забывайте: еще когда Петр І рубил для России окно в Европу, Украина времен Мазепы ходила в Европу через дверь».

Поэтому в «тренде» только те фигуры, деяния которых (независимо от мотивов) были направлены на разрыв с Россией, а не такая яркая личность как Богдан Хмельницкий, возглавивший подлинно народное движение против иноземных поработителей.

Не «принципиально» и то, что нет никаких сведений о том, что сами нынешние украинские «герои» об «европейской перспективе» хоть иногда задумывались, разве что в Акте провозглашения Украинского Государства ОУН* от 30 июня 1941 года, в котором говорится о том, что «Вновь создающееся Украинское Государство будет тесно взаимодействовать с Национал-Социалистической Велико-Германией, которая под руководством своего Вождя Адольфа ГИТЛЕРА создает новый порядок в Европе и в мире…». А вот о других вариантах «евроинтеграции» ничего не известно.

Хоть тушкой, хоть чучелом, хоть лакеями – выносить ночные горшки, но в Европу, даже если оная означает превращение Украины в бесправную колонию, а самих украинцев в слуг иноземных хозяев на своей собственной земле! Впрочем, не в этом ли смысл политики и нынешних правителей Украины. Так что «историческая преемственность» выглядит вполне логичной. Ведь на протяжении этих столетий менялись лишь «персоналии» хозяев, к которым Мазепа и его «наследники» спешили в услужении. Неизменными были лишь горе и несчастья, которые они несли украинскому народу.

Дмитрий Славский,

специально для alternatio.org

* ОУН, УПА, УНА-УНСО, ИГИЛ - запрещённые в России организации