Альтернатива

Когда в 1991 году жители Украины голосовали за незалэжнисть, главным мотивом была созданная руховскими листовками уверенность в том, что едва стоит перестать «кормить имперский центр» (читай, Россию) и сразу же наступит счастье и процветание, а Украина станет «второй Францией».

С Францией как-то не сложилось, социально-экономический кризис, вызванный распадом Советского Союза, превзошел все ожидания, причем по его масштабам Украина оказалась, по крайней мере в европейской части б. СССР, в антилидерах, значительно обойдя и Россию, что было особенно обидно для украинских патриотов.

Ну а с конца 90-х, когда стало очевидно, что это не временные трудности переходного периода, а всерьез и надолго, исподволь, конечно же с подачи власти и тогда уже вовсю работавших грантоедов, родилась новая украинская мечта ― Европейский союз.

Не получилось, мол, стать второй Францией самостоятельно, «тогда мы идем к вам», вступим в ЕС и автоматом станем вожделенной Европой. В прошлом материале я отмечал, что присоседиться к кому-либо богатому и «цивилизованному» ― вся суть украинской национальной идеи, но, наверно, никогда ранее она не принимала столь открытого и всеобъемлющего характера.

Европейский выбор стал официальной государственной доктриной для всех украинских властей в нынешнем столетии, ради него выходили на оба Майдана, а второй и вовсе был объявлен «Евромайданом» и т. д и т. п.

Как пикейные жилеты из «Золотого теленка» в каждом чихе мировых политиков обнаруживали предзнаменование объявления Черноморска вольным городом, так украинские СМИ искали самые ничтожные сигналы, что «европерспектива» приближается, а украинские политики попросту выклянчивали подобные месседжи у своих западных коллег.

Когда после бесконечных проволочек удалось «вылежать» (по выражению героя фильма «Анкор, еще анкор») вожделенный безвиз, даже не скрывалось, что решающим аргументом Киева для европейских партнеров была именно необходимость сохранить для украинцев евронадежду, показать хоть какое-то движение в этом направлении.

Правда, безвиз дал возможность украинцам больше познакомиться не с «Венской оперой» и «братиславским кофе», а с польскими свинарниками и клубничными плантациями, на чем, собственно, «европрогресс» и закончился.

Оживилась тема европерспектив лишь с началом Специальной военной операции, когда вновь потоком пошли разговоры о предоставлении Украине статуса кандидата в ЕС в течение ближайших месяцев и даже получении полноценного членства в ближайшие два-три года.

Очевидно, что обещалкины исходили из того, что в течение этих самых ближайших месяцев вопрос будет снят сам собой, за отсутствием самого субъекта будущей евроинтеграции. Но в интересах Запада было максимальное продление этой агонии, и таким ненакладным способом поддерживалась украинская «воля к сопротивлению».

Не берусь судить, насколько этот ход возымел действие, но, признаем, события действительно развиваются далеко не так быстро, как ожидалось всеми, независимо от собственных симпатий. И сценарии, в которых нынешняя Украина сохранит номинальную субъектность на определенной территории, рассматриваются пока как реалистичные.

Поэтому во избежание будущих упреков последовал быстрый отыгрыш назад. Вроде бы собираются обсуждать предоставление ни к чему не обязывающего сам Евросоюз статуса кандидата на саммите ЕС 23–24 июня, но, по словам премьер-министра Италии Марио Драги, все крупные страны — члены Евросоюза, кроме его собственной, возражают против его предоставления. «Предоставление статуса кандидата на данный момент не предвидится из-за оппозиции этих стран», ― признал он.

Ну а министр-делегат при МИД Франции по делам Европы Клеман Бон «обнадежил», что процесс вступления Украины в ЕС может занять 15–20 лет. В ответ на французское предложение министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба написал в твиттере, что Киев не нуждается в «суррогатах статуса кандидата». По его словам, подобные предложения «демонстрируют второсортное отношение к Украине и задевают чувства украинцев».

Ну, это, как всегда, а главное, тех, кто поддерживает и воюет сейчас за киевский режим, волнуют куда более близкие перспективы, чем несколько лет, которые потребуются даже для самой ускоренной процедуры: как продержаться ближайшие месяцы, когда СВО продвигается неспешно, но с уверенностью дорожного катка и боевые порядки ВСУ, как и моральный дух в них, трещат по швам.

И тут была запущена новая «великая надежда» ― западное оружие, которое в ближайшие пару месяцев поступит в достаточных количествах, дабы переломить ход конфликта и погнать «оккупантов». Этот месседж постоянно повторяют все говорящие головы и СМИ киевского режима. В общем, в очередной раз «заграница нам поможет».

В тяжелой ситуации на фронтах такой пропагандистский ход отнюдь не нов, а наверно, самое известное его применение связано с гитлеровским режимом, который обещал своим солдатам чудо-оружие, когда исход войны был уже предрешен.

Гитлеровское «чудо-оружие» было, естественно, совершенно секретным, но в наш информационный век такое «не прокатит» ― даже самые наивные «укропатриоты» могут не поверить в скорое получение Киевом сверхсекретных западных вооружений. Поэтому в роли «вундерваффе» сменяют друг друга системы, которые уже поступают на Украину или ожидаются в скором будущем.

Первыми в этом ряду стали переносные противотанковые ракетные комплексы, главным образом американские «Джавелины» и британские NLAW, а также в некоторых количествах разработки других стран НАТО. Общее число поставленных ПТРК к апрелю достигло 60 тыс. штук, т. е. в теории этого достаточно, дабы вооружить каждого украинского пехотинца на передовой.

В соответствии со сложившейся украинской традицией в Украине возник настоящий культ «Джавелинов». Так стали называть детей, а вершиной хуторянской безвкусицы и откровенного богохульства стал мурал в Киеве, на котором Мадонна изображена с «Джавелином» вместо младенца в руках.

Не будем, говоря о «Джавелинах» и прочих западных вооружениях, входить в ура-патриотический восторг, дескать, все они в итоге попадают к союзным силам. Они, безусловно, усиливают возможности ВСУ и создают проблемы для сил СВО.

Тем не менее очевидно, что парализовать российскую армию западные ПТРК не смогли, и, более того, в самих украинских пабликах появилось немало нареканий на их надежность и боевую эффективность. Пишут, и это подтверждают в российских силах, что куда более эффективны, отдадим должное, украинские ПТРК «Стугна» (разработанные на основе советского ПТРК «Кастет»), но их, к счастью, относительно немного.

Не меньшей любовью, чем к ПТРК-«иномаркам», украинцы воспылали и к турецким беспилотникам «Байрактар». В первые месяц-два СВО украинские СМИ активно разгоняли тему «чудовищного» урона, который они наносят российским силам. Но и по «Байрактарам» как-то стихли восторги, их украинские медиа уже практически не упоминают.

Почти все турецкие БПЛА уже потеряны («есть методы против Кости Сапрыкина»), давно ничего не слышно и о новых поставках. По имеющейся информации, турки сами прекратили их, т. к. недовольны тем, что опыт применения «Байрактаров» на Украине негативно сказывается на их имидже. В общем, поставлять оружие Киеву оказалось себе дороже (во всяком случае тем, кто работает на оружейном рынке на рыночных условиях).

Посему новым кумиром украинцев стали американские гаубицы М777, поставленные в количестве 118 штук, но несколько недель их применения ожидаемо (для адекватных людей) никакого перелома на фронтах не принесли.

Теперь очередная грядущая пэрэмога, на сей раз уж наверняка, разгоняется с акцентом на ожидаемое в скором времени поступление американских систем залпового огня HIMARS, дальность действия которых достигает 300, а у некоторых модификаций ракет даже 500 км.

Нужно отметить, что такой оптимизм в какой-то мере подогревается и заявлениями из Москвы о возможных последствиях таких поставок, с акцентом на возможности HIMARS поражать цели в глубине российской территории. Но представляется, что пока все-таки в данном случае имеет место дипломатическая игра.

Дело в том, что HIMARS правильней назвать универсальной платформой, предназначенной для запуска как ракет РСЗО, так и оперативно-баллистических ракет. Дальность последних и достигает 500 км, их можно считать аналогами российских «Искандеров», но они уступают по весу боевой части, также сложно оценить их возможности преодолевать современные системы ПВО.

В общем, это оружие может доставить немало проблем, но изменить ход кампании ― точно нет, разве что тем, что избавит российское руководство от последних поводов проявлять сдержанность. Впрочем, при всех недомолвках американцы пока ведут речь о HIMARS исключительно как о РСЗО.

В этой же ипостаси американскую систему следует считать близким аналогом советских «Смерчей» и «Ураганов» (только с куда более слабыми характеристиками), которые в значительных количествах имелись у Украины и еще остаются. Усиление возможностей ВСУ может вызвать только применение управляемых ракет, которыми для советских систем Украина не располагала.

А главное, озвученный днями очередной пакет американской помощи Украине включает аж четыре (!) пусковых установки HIMARS. На фоне примерно 160 «Смерчей» и «Ураганов», которыми ВСУ располагали перед началом СВО, масштабы «впечатляют» Конечно, в будущем эти объемы будут расти, но тем не менее…

Можно предположить, что Вашингтон попросту старается «растянуть удовольствие», дабы не отгрузить все запланированные установки сразу, а сохранять в течение энного количества времени видимость масштабной помощи.

И тут нужно сделать объективный анализ того, что получают или ожидают ВСУ, чем потенциально коллективный Запад может помочь Киеву и насколько эти поставки ― осуществляемые, планируемые или теоретически возможные ― способны изменить, тем более кардинально изменить, ситуацию на фронтах.

Конечно, к цифрам украинских потерь, которые публикует российский Генштаб, можно относится с разумной осторожностью, но то, что они крайне велики, сомнений не вызывает.

О ситуации с бронетехникой нагляднее всего говорит эпизод с затрофеенной недавно в Северодонецке чеченскими бойцами БМП, которая до СВО «служила» на военной кафедре Черновицкого университета. Снимать технику из учебных заведений ― это однозначное свидетельство крайних проблем, а этот экземпляр перед попаданием в зону военных действий даже не успели перекрасить в боевой камуфляж, он так и был захвачен с декоративными розовыми полосами.

И чем же помог Запад? Кроме нескольких словацких танков, серьезной поставкой следует считать только 231 польский Т-72, но очевидно, что они не в состоянии компенсировать уже понесенные и каждый день увеличивающиеся потери.

К тому же польские танки оказались без динамической защиты. Когда стало известно о провальной контратаке ВСУ под Гуляйполе, я обратил внимание на непропорционально большое количество танков среди украинских потерь и предложил, что это именно польские танки, полученные данным соединением непосредственно перед атакой.

Так и оказалось, и, по появившейся информации, предназначенные для Украины танки теперь направляются в Словакию для оснащения динамической защитой, что, безусловно, займет еще энное количество времени. И в целом упор делается на поставки советской техники, остававшейся у бывших стран советского блока далеко не «первой молодости» и технического состояния.

И причина не только в том, что советскую технику украинским военным не нужно долго осваивать. Проблема в том, что больше Запад действительно не может ничего предоставить.

Как отмечала «Альтернатива», тех же «Абрамсов» на ходу у США осталось порядка 2 500 шт., последний из них выпущен в 1996 году, а завод, где они производились, порезан на металлолом. Поддержание остающихся обеспечивается «каннибализмом» с «Абрамсов», номинально числящихся в резерве.

Еще плачевней ситуация с танками у союзников по НАТО. Так, в бундесвере лишь 266 танков номинально в строю и 163 в резерве (при этом их «министерка» обороны жаловалась, что едва ли не половина из них неисправна).

Чуть лучше для Киева ситуация с БТР и БМП ― коллективный Запад, скинувшись, поставляет эти машины. Видимо, ситуацию с ними считают не настолько критичной, как с танками, и западные союзники могут выделить 10–15 процентов имеющегося у них парка.

Суммарное количество должно составить 200–300 единиц (что, опять-таки, лишь в небольшой мере компенсирует понесенные потери). Все они разных типов и боевых возможностей ― военные называют такую ситуацию зоопарком из-за сложностей с их эксплуатацией.

Аналогичным образом обстоит дело и с получаемыми ВСУ, наряду с американскими М777, самоходными и буксируемыми гаубицами. Акцент на поставку этого вида вооружения связан с тем, что для находившихся на вооружении ВСУ орудий банально заканчиваются снаряды (главное место их хранения, арсенал в Балаклее, целым и невредимым достался ВС РФ).

Это же относится и к боеприпасам к РСЗО. Собственно, весь ход боевых действий показывает колоссальное преимущество союзных сил в интенсивности использования артиллерийских систем. А ведь любой запас, даже при самом экономном использовании, имеет свойство заканчиваться.

Ответ же на вопрос, насколько хватит натовских боеприпасов, дал глава дипломатии ЕС Жозеп Боррель: «Европейские армии не смогут вести войну <…> более двух недель. У них просто закончатся боеприпасы». И сигналов, что исчерпывается не только потенциал ВСУ, но и западной военной помощи, все больше.

Давно, к примеру, не было слышно о поставках упомянутых выше «Джавелинов», лишь в последнем пакете предусмотрено их 1000 ед., т. е. на порядок скромнее, чем в первые недели СВО.

Еще 18 апреля The Business Insider сообщил, что США передали Украине около трети запасов ПТРК FGM-148 Javelin — оружия, которое производят в ограниченном количестве и сохраняют на случай возможных глобальных конфликтов. Как утверждало издание, с начала производства в США было выпущено более 37 тыс. ПТРК.

Часть запасов используется на учениях, поэтому на вооружении могло оставаться всего 20–25 тыс. экземпляров, около трети из них передали Украине. При этом, как оказалось, в год их производится лишь тысяча с небольшим. Завод-производитель посетил сам Джо Байден, и руководство кампании пообещало нарастить выпуск до 2 тыс. в год.

Особенно же показательно то, что уже никто не обещает современных систем ПВО, которые особенно нужны Киеву. Лишь германский канцлер Олаф Шольц давеча пообещал поставки новейшей системы ПВО IRIS-T.

Правда, как оказалось, речь идет не о находящихся на вооружении бундесвера ― там, по признанию канцлера, банально нет ракет (!?), ― а о тех, которые еще предстоит изготовить. Т. е. не раньше осени, ну или как получится… Больше похоже на банальную отмазку от постоянных обвинений Германии в недостаточной помощи Украине.

Причина крайней скупости Запада понятна. Современные системы ПВО ― это, во-первых, крайне дорого, а во-вторых ― в большой войне с сильным противником их много не бывает: помимо создания необходимой плотности ПВО в наиболее критичных районах, есть проблема крупных регионов, на которые просто не хватит средств защиты, тем более что большим радиусом действия западные системы похвастаться не могут.

В целом же ситуация выглядит следующим образом. Как свидетельствуют многие эксперты и, в частности, абсолютно надежный и компетентный источник автора, НАТО в последние лет 20 просто не считало «большую войну» вероятной и абсолютно к ней не готовилось.

Сейчас же, когда её возможность вышла за рамки сугубо теоретической, оказалось, что западный блок к ней не готов, а на исправление ситуации нужны годы, о чем и «крик души» Жозепа Борреля. Поэтому и помогают Киеву по остаточному принципу.

По сути, незалэжной отведена роль оставляемого на верную гибель арьергарда, задача которого ценой собственных жизней максимально задержать и измотать противника. Бойцов при этом подбадривают обещаниями скорой подмоги.

Впрочем, такую судьбу «боевых холопов» западных панов в глобальной геополитической схватке украинцы выбрали сами.

Дмитрий Славский,
специально для alternatio.org