Альтернатива

В силу объективных условий конфронтации с Западом идеологи современной российской государственности всё чаще обращаются к советскому опыту, особенно в части критики империализма и неоколониализма. Уже несколько раз приходилось цитировать статью Патрушева о сути западных империй, в которой достаточно метко передаётся происходящее. И она явно была вдохновлена той самой «совковой пропагандой», которую несколько десятилетий только высмеивали. Недавно директор СВР Нарышкин внезапно заявил: «Сегодня, когда Россия стоит в авангарде глобального изменения мироустройства, из опыта Коммунистического интернационала могут быть извлечены весьма полезные прикладные уроки».

Вообще говоря, направление мысли выглядит правильным. Дело в том, что спайка западных стран, несмотря на некоторые шатания, смотрится довольно организованно. США всё ещё обладают достаточным влиянием, чтобы сплачивать англосаксонские державы (Англию, Канаду, Австралию, Новую Зеландию), Европу, Японию, Южную Корею, Израиль и др., формируя нечто вроде единого лагеря. Они себя называют демократиями и свободным миром, т. е. этот условный фронт стран обладает некоторой идеологической самоидентификацией. У них своя риторика, свои какие-то ценности и нравственные ориентиры и т. д. Всё это весьма рыхло, но тем не менее в сфере глобального военно-политического противодействия в целом работает.

Тогда как антиамериканские силы, т. е. силы противодействия гегемонии США и западному империализму, не выглядят столь организованными.

Например, РФ в проведении СВО безусловно поддерживает только КНДР, с небольшими оговорками — Белоруссия, Куба, Венесуэла, Никарагуа, более-менее лояльно относятся Китай, Вьетнам, Лаос и Иран.

Столь же неорганизованная позиция по поводу вспыхнувшей войны на Ближнем Востоке и в целом мероприятий «Оси сопротивления» по поводу нефтетерриториальных претензий Венесуэлы, санкций в отношении КНДР, торговой войны США и КНР и т. д.

Т. е. в мире происходит множество различных процессов с национально-освободительным и антиимпериалистическим оттенком, согласованность между участниками которых могла бы значительно усилить воздействие на систему проамериканского миропорядка. Но на основе двусторонних отношений стран, прагматического подхода, согласования национальных интересов и партнёрства этого не происходит. Нужен какой-то объединяющий идеологический фактор, субъективная воля, какая-то международная организация всей этой разрозненной борьбы. И сейчас Россия, первая вступившая на путь военной конфронтации с Западом (пусть и непрямой и на территории Украины), от отсутствия этой организованности, кажется, страдает больше всего. К подобной логике следует относить высказывание Нарышкина.

Вероятно, роль идеологического фактора сплочённости отводилась концепции многополярности. На словах все, кроме самых отъявленных американских марионеток, выступают за многополярность, против гегемонии США и т. п., но на деле, когда речь идёт о военном или экономическом противостоянии, даже такие крупные и могущественные страны, как Китай, предпочитают занимать выжидательную позицию. Никто не хочет и не готов идти на передовую, кроме, пожалуй, Ким Чен Ына с его ракетами и артиллерийскими системами.

В условиях гегемонии всякая неоднозначность всегда играет в пользу гегемона. Все это понимают, но, пока их не задевает за живое, отсиживаются.

Если же взять опыт Коминтерна как целое, как форму международной организации борьбы, то он не подходит по целому ряду причин.

Историография Коминтерна получила значительное искажение даже в самом СССР. Например, причиной роспуска Коминтерна считается угождение Сталина союзникам, а не фактическое банкротство организации как «штаба мировой революции». Поэтому судить об успешности и эффективности Коминтерна необходимо, перепроверяя факты.

Коминтерн был чем-то вроде международной партии коммунистов, его решения были обязательны для всех членов партий, в него входивших. В нынешних условиях такого рода организация просто невозможна. Кроме того, первичной целью Коминтерна было «завоевание власти пролетариатом», желательно в виде «государства советского типа». То есть это была не чисто антиимпериалистическая, национально-освободительная или антифашистская, а революционная и классовая организация.

На самом деле истинные успехи и неудачи Коминтерна достаточно раскрываются при знакомстве с документами его деятельности. И не какими-то секретными и мутными, а вполне себе открытыми и официальными.

Коминтерн — это интернационал в смысле интернациональной организации. Коминтерн был создан сразу после Октябрьской революции 1917 г. в результате раскола европейского левого движения, значительная часть которого не поддержала большевистский переворот. То есть сначала раскололся созданный в середине 1860-х гг. с целью объединить европейское рабочее движение под политическими лозунгами Первый интернационал (на анархистов и марксистов), затем раскололся уже Второй интернационал, созданный в 1889 г., уже из-за большевиков. Однако интернационалы, которые были до Коминтерна, объединяли в своих рядах идеологически разношёрстные партии и группы, не обладали дисциплиной и предполагали жёсткую централизацию. Коминтерн же — это партия над партиями, с центральным руководством, дисциплиной, подчинением и соответствующими требованиями к членству.

Коминтерн был важнейшим рычагом влияния большевиков на коммунистические партии за рубежом, которые в годы его существования стали влиятельными и крупными. Идеология Коминтерна была неразрывно связана с идеологией марксизма-ленинизма и опиралась на концепцию всеобщего, всемирного перехода к коммунизму через прежде всего свержение «буржуазных правительств» и в конечном итоге вхождение стран в Союз ССР. Коминтерн не просто курировал партии, которые равнялись на русских большевиков, а непосредственно управлял ими. Поэтому восприятие Коминтерна на Западе как подконтрольной Кремлю и большевикам организации было вполне обоснованным. Можно взять историю гражданской войны в Китае и увидеть, что именно Коминтерн давал указания КПК по поводу того, вступать в союз с Гоминьданом или поднимать восстание, биться с японцами на тех или иных рубежах или отступать. Разумеется, указания эти исходили из потребностей китайского народа и происходящей там революции, но так, как это понимали коммунисты прежде всего в Москве. Кстати, сегодня в идеологии КПК имеется лёгкая критика структур Коминтерна и Сталина, некоторые решения которого признаются если не ошибочными, то неоптимальными.

Содержание деятельности Коминтерна и смысл его существования претерпевали определённые изменения в связи с двумя неразрывно связанными с его зарождением факторами: развитием собственно СССР, как «оплота мировой революции» и «родины всех пролетариев», и обстановкой в других странах по поводу так называемого рабочего движения. В 1920-е и 1930-е гг. Коминтерн занимался пропагандой успехов советского строительства, индустриализации, коллективизации и, грубо говоря, пиаром СССР. Причём относительно успешно. Западная интеллигенция довольно сочувственно относилась к нашей стране, американские и европейские инженеры охотно переезжали к нам на работу, а рабочие проявляли солидарность с СССР.

С очевидным приближением новой мировой войны Коминтерн, опять же, решал задачи, сопряжённые с внешнеполитическим курсом СССР. Вся эта активность позже дала свои плоды в том, что в европейском сопротивлении немецкой оккупации решающую роль сыграли именно партии — члены Коминтерна.

С точки зрения своей основной задачи — революционной борьбы и «свержения буржуазных правительств» — деятельность Коминтерна имела результаты не в европейских, а колониальных странах. Стихийный подъём народного и рабочего движения, произошедший в результате «Великой депрессии», в Европе оседлали фашистские партии.

Стало очевидно, что деятельность Коминтерна распадается на два основных направления: помощь СССР и становление собственно коммунистических партий «большевистского типа» в других странах. В 1943 г., в разгар Великой Отечественной войны, руководство Коминтерна посчитало, что первое направление уже тормозится из-за специфики Коминтерна как организации, а второе себя просто исчерпало.

Важным нюансом в ходе войны было то, что компартии в фашистских странах проводили политику пораженчества своего правительства, а компартии в демократических странах, наоборот, политику всяческой поддержки своих правительств для помощи СССР и разгрома общего на тот момент врага. И получалось, что указания из Коминтерна как бы полностью повторяли требования и потребности СССР. В итоге в 1943 г. Коминтерн самораспустился, а ему на замену было создано Коминформбюро. Последнее исключало формальное подчинение, однако СМИ (в том числе радиостанция) Коминтерна просто сменили названия, финансовые вопросы решались через внешние отделы ВКП(б)/КПСС, идеологические — через «международные совещания» и т. д.

В сухом остатке деятельности Коминтерна можно выделить следующее.

Во-первых, Коминтерн возник в условиях подъёма революционного движения и выполнил свою главную тактическую задачу — создание коммунистических партий в других странах. Он представлял собой, грубо говоря, три ступени: ВКП(б) как партия власти в СССР, французская и немецкая компартии как наиболее крупные и влиятельные партии в Европе и остальные организации в других странах, которые были слабыми и малочисленными. Коминтерн за годы существования помог сформироваться и усилиться десятку слабых компартий, некоторые из которых смогли потом взять власть.

Во-вторых, Коминтерн представлял собой крупную и разветвлённую агентуру советского влияния практически во всех крупных странах. Все члены партий внутри Коминтерна были обязаны помогать СССР и выполнять указания, по сути, из Москвы. Эти люди сыграли важную роль в подпольной вооружённой борьбе с фашизмом.

В-третьих, идея руководить революционным движением по всему миру из единого центра, даже если этот центр — «первое социалистическое государство», оказалась не очень удачной. Исходя из воспоминаний, Сталин на совещании по поводу роспуска Коминтерна посчитал, что она была преждевременной. Кстати, современные коммунисты у власти (КНР, КНДР, Вьетнам, Куба, Лаос) не пытаются воссоздать Интернационал и повторять опыт Коминтерна.

Таким образом, применительно уже к нашей ситуации, какие можно сделать выводы?

Опыт Коминтерна в целом не подходит, он специфический, связанный с идеологией марксизма-ленинизма и историей СССР.

Единое, централизованное, партийное управление международными и национальными процессами — штука очень сложная и эффективность её под сомнением.

Для координации международной борьбы нужна какая-то общая, признаваемая всеми идея, концепция, содержание которой будет исключать гегемонию США, империализм, неоколониализм и, вероятно, западноцентризм. Притом концепция многополярности слишком вялая и неопределённая.

Пожалуй, «весьма полезным прикладным уроком опыта Коминтерна» является то, что важным моментом координации международной борьбы и главным резервом её являются народные движения в самих США и странах НАТО. Сейчас и РФ, и КНР стремятся подорвать враждебную политику в стане противника, опираясь на каких-то отдельных политиков, какие-то группы внутри правящего класса США, Англии, европейских стран, не имея рычагов влияния на массы. Ведётся пропаганда и агитация через СМИ (RT прежде всего), в которых американцам и европейцам предлагается альтернативная точка зрения на мировые процессы, но делается это в очень мягкой форме, с позиции ложного объективизма. В итоге все плоды этой пропаганды присваивают различные оппозиционные силы внутри западных стран, которые только на словах что-то там обещают поменять.

В пропаганде нужны конкретные лозунги, вокруг которых следует объединять усилия как целых государств, так и политических сил внутри Запада. Развал НАТО как агрессивного и реакционного военного блока. Закрытие всех американских и европейских военных баз за пределами территорий самих стран. Полное прекращение деятельности всех НКО и прочих «институтов продвижения демократии» и т. п. Кстати, история антивоенного движения в США времён вьетнамской войны может дать какие-то рецепты по этому поводу.

Анатолий Широкобородов,
специально для alternatio.org