Альтернатива

Всё просто, как правда. Если украинец – тот, кто считает, что события 9-го мая во Львове были «ответом украинских патриотов на провокацию». Если украинец – тот, кто чтит коллаборантов и предателей, поскольку они были против Москвы. Если украинец – тот, кто для кого в 1945 году случилась не Победа, а «смена оккупантов», то я русский. Потому, что Ярослав Мудрый и Александр Невский, Дмитрий Донской и Боброк Волынский, Николай ІІ и Сталин, Хрущёв и Брежнев, Путин и Медведев со мной одной крови, а Батый и Ходкевич, Шухевич и Гитлер, Бандера и Ющенко – враги. Враги моих предков, моего народа, мои враги.

А как же насчёт этих ослов из вашингтонских аналитических центров, бормочущих, что это был "момент Чаушеску" для "арабской весны"? Если бы только румынский диктатор улучшил уровень жизни в своей стране - в плане бесплатного здравоохранения, бесплатного образования, льгот для новобрачных и т.д. - хотя бы на йоту того, что сделал Каддафи для Ливии. Плюс тот факт, что Николае Чаушеску не был свергнут "гуманитарной" бомбардировкой НАТО. Только глупцы могли проглотить пропаганду о "гуманитарных" 40000 с лишним бомбёжках НАТО - которые разрушили инфраструктуру Ливии, вернув её в каменный век ("Шок и трепет" в замедленном действии?). Это не имело ничего общего с "обязанностью защищать" - что доказывают безжалостные бомбёжки гражданского населения в Сирте.

В таком этологическом сравнении галицкая ментальность будет наиболее соответствовать мутанированному совмещению пацюка (крысы) и осла обыкновенного (галицкого подвида)). И в самом деле, аналоги с пацюками (крысами) отвечают реальным характеристикам типичного галичанина - подлость, изворотливость и хитрость в сочетании с умственной недостаточностью, стрессоустойчивость, низкая внутренняя эмоциональность, стадность, приспособляемость к любым условиям, неприхотливость, неэстетичность, грызучесть, паталогическая жадность, нетерпимость к "не своим" в условиях подавляющего превосходства сил ("в нашому селі, місті" - в нашем селе, городе).

Ливийский лидер собрал внушительное состояние для себя, для семьи и для своего народа, разложил его по разным банкам и фондам, но, как выяснилось, он напрасно старался. С тем же успехом он мог вместо долларов и евро собирать опавшие листья клена. Одним мановением руки американцы и их союзники заморозили его депозиты, а потом распилили и украли их. Для отвода глаз они передали часть произвольно выбранным ливийцам («повстанцам»), и часть использовали для оплаты собачьего корма, посланного голодающим жителям Триполи. Даже с учетом стоимости бомбежек, дело того стоило.