Альтернатива

Правду охраняют батальоны лжи.

У. Черчилль

Если вы родились не позже 70-х годов прошлого столетия, то должны помнить, как перед самым развалом Союза в бывших советских республиках ярким цветом распустились сепаратистские движения в виде «народных фронтов» и им подобных организаций. Почти все из них, как бы это ни казалось странным, были продуктом КГБ и верхушки партноменклатуры. Чиновники и силовики планировали выглядеть респектабельно в глазах народных масс на фоне оголтелых маргиналов и националистов. Но ситуация вышла из-под контроля, и «вассал» съел своего «сюзерена». Съел не сам по себе ― это были хорошо спланированные спецоперации по отделению республик от России с дальнейшим противопоставлением их друг другу (что мы сейчас и наблюдаем). Причин тому много, но главная ― давнее сотрудничество верхушки сепаратистов со спецслужбами Запада.

В бывшей УССР локомотивом предательства народа и страны под видом национальной революции был «Народный Рух Украины», который по своей сути являлся потерявшимся во времени украинским подразделением нацистского полка «Бранденбург-800», представлявшим собой воинское формирование специального назначения в составе вермахта. Батальон (разросшийся затем до полка и дивизии) был предназначен для разведки и диверсий. Специфика «Бранденбурга-800» состояла в том, что он действовал под видом подразделений противника, в его форме, с его документами и оружием и на его территории. Точно так же действовали руховцы, особенно верхушка организации: многие из них были членами компартии, лауреатами государственных премий (Иван Драч, Владимир Яворивский), занимали высокие руководящие посты благодаря советской системе, которую они втихую ненавидели и благодаря которой они стали теми, кем никогда бы не стали при другом строе (Борис Тарасюк, Геннадий Удовенко, Юрий Костенко).

До конца 1942 года комплектование подразделений «Бранденбург-800» велось на добровольной основе путём вербовки в агентурный аппарат абвера лиц из числа живших за рубежом немцев и фольксдойче, знающих язык страны пребывания, а также граждан оккупированных Германией государств, разделявших идеологию нацистов, или, как это было в СССР, враждебно относящихся к политическому режиму своей страны (запомним, это очень важный момент, касающийся всех без исключения значимых членов НРУ).

«Особый приказ» снимал с подразделения любые моральные ограничения, вплоть до убийства женщин и детей. Ограничений действительно не было. Идея процветания УССР отдельно от Большого Отечества изначально была лживой и нереалистичной, но выглядела красиво и заманчиво для людских масс. Организаторы не могли не понимать этого, но развал страны и тотальное обнищание миллионов граждан были ценой, которую верхушка НРУ без колебаний заплатила в обмен на входной билет в «элиту» будущей незалэжной.

Хорватия, Словения и Украина ― западные проекты дезинтеграции

В качестве прелюдии к украинской истории предлагаю перенестись в бывшие югославские республики, где похожие процессы начали протекать немногим ранее. 50 лет назад в Загребе грянула так называемая хорватская весна, которая была ступенькой для дальнейшего развала Югославии. Пикантность ситуации была в том, что бунт подпитывался как эмигрантами из бывших усташей (хорватские «бандеровцы») и откровенными националистами, так и местными коммунистами, студентами, частью пролетариата и сельскими жителями. Идейными вдохновителями процесса выступали диссиденты и инакомыслящие из местной интеллигенции, многие из которых к тому времени плотно сидели на крючке спецслужб Запада. Всё было обставлено как желание простых граждан «обновить социализм».

Железный занавес в тогдашней Югославии в сравнении с СССР практически отсутствовал, поэтому сепаратистские идеи легко проникали и приживались в Хорватии. Поддержка спецслужб стран НАТО своих давних агентов, а также культивирование идей «свободы» создали благодатную почву для массовых беспорядков. Позже станет ясно, что все действия лидеров протеста были направлены конкретно на развал югославского государства, а националистический характер движения служил лишь ширмой для этой цели. Но будет уже поздно…

Точкой отсчета принято считать публикацию группой ученых и местной интеллигенции Декларации о названии и статусе литературного хорватского языка в 1967 году. Не вдаваясь в подробности, нужно отметить, что хорватский и сербский ― это практически один язык: различия только в местных говорах, которые измеряются несколькими процентами.

Языковой вопрос ― один из их любимых поводов организации беспорядков по типу «оранжевых революций» и сейчас, поэтому почерк «западных партнеров» и их направляющая роль в этом процессе были несомненными. Более поздние примеры сражений за мову на Украине не дадут нам усомниться в этом (все эти битвы были и есть не за, а против, причем есть конкретный адресат ― русский язык).

В тогдашней Хорватии роль русского играл сербский, ведь, по мнению авторов декларации, хорватскому языку «навязывали сербские нормы», а некоторые хорватские слова превращали в регионализмы. Они также требовали признания хорватского языка общегосударственным на уровне всей Югославии наравне с сербским. Излишне напоминать, что в их случае речь шла об одном языке, но повод был найден железный.

По факту основные требования демонстрантов сводились к урезанию «сербского централизма» и признанию особых прав Республики Хорватия в составе югославского государства. Были и другие поводы для недовольства, но все они меркли на фоне «национальной идеи».

Местная коммунистическая верхушка всячески поддерживала протест (хоть и негласно), поэтому обстановка за полгода накалилась до такой степени, что только личное вмешательство «отца социалистической Югославии» Иосифа Броз Тито смогло как-то погасить страсти (и то не до конца). Через девять лет Тито не станет, поэтому гасить следующий конфликт (1991 год) будет уже некому.

Похожая история чуть позже имела место в соседней Словении, где под боком у югославского руководства десятилетиями росла и развивалась враждебная государству организация под названием «Общество словенских писателей», игравшая роль пятой колонны. Второй составляющей в подготовке «народного протеста» был так называемый ПЕН-центр. Цель обеих организаций ― развал югославского государства и независимость Любляны от Белграда на фоне полной (кабальной) зависимости от Запада Члены обеих организаций плотно сотрудничали с западными спецслужбами. В конце концов цель была достигнута: Словения первая покинула СФРЮ, причем почти мирным путем. Десятидневные военные столкновения летом 1991-го не выдерживают никакого сравнения с кровавой и многолетней боснийской войной при полноправном участии в ней Сербии и Хорватии.

НРУ ― бандеровцы-лайт

Учредительный съезд этой организации состоялся в сентябре 1989-го в статусном конференц-зале Киевской политехники и называлась она сначала «Народный Рух Украины за перестройку» («обновление социализма» в Хорватии ― помним). Уже на первом съезде в документах и оформлении зала появились будущие национальные символы незалэжной: сине-желтый флаг, трезубец и «Ще не вмерла Украина» в качестве гимна. Сами же заседания начинались под «Козацкий марш», который прошибал некоторых даже до слез. Прошу заметить, что все это стало возможно при полном попустительстве тогдашних властей.

На употребление «староукраинских» слов в документах, по словам Сергея Головатого (одного из тех, кто стоял у истоков движения), его вдохновила книга об истории украинской политической мысли, подаренная ему известным американским украинистом Тарасом Гунчаком (как и в хорватской весне, диаспора играла важную роль). На этом же съезде в своем «смелом» выступлении Леонид Кравчук призвал уважать оба флага (красный и сине-желтый), чтоб «не разделять людей». И это главный на тот момент идеолог ЦК КПУ, секретарь этой организации, член ее политбюро и будущий глава Верховной рады УССР (!!!). Что и говорить, хамелеонский характер тогдашней партийной верхушки КПУ (уже без Владимира Щербицкого) проявился во всей красе: они перебежали в националистический лагерь сначала де-факто (соблюдая внешние приличия до середины 1991) года, а после ГКЧП и де-юре, противозаконно оформив это Беловежскими соглашениями и «референдумом», материалы по которому засекречены до сих пор.

Нельзя не отметить, что около 20 процентов делегатов учредительного съезда были коммунистами (!), которые настаивали на «демократической реформе КПСС». В руховской «президии» коммунистов было вообще больше половины (!). На первом съезде в качестве обращений с трибуны к залу еще робко звучало «товарищи», это потом уже появится «пани та панове».

В СССР никто не делил граждан по национальному признаку, поэтому свою сепаратистскую сущность приходилось прятать под маской братских отношений: из 1100 делегатов съезда каждый шестой был не украинцем по месту проживания, а в его руководстве были украинские русские, евреи, армяне и другие (13 «национальных меньшинств», как принято говорить сейчас). Немало выступлений было и на русском языке.

Оборот «за перестройку», по словам самих же руховцев, был нужен для легализации движения в тогда еще не развалившемся СССР (чтоб не напугать Москву). Необходимо было создать впечатление, что цель организации ― содействие «прогрессивному» Горбачеву в авантюре, которая станет могильщицей СССР. Такая постановка вопроса не вызывала особых подозрений у КГБ и местной партийной верхушки. Кроме того, это был подыгрыш Михаилу Сергеевичу в борьбе против его идеологического недруга ― первого секретаря ЦК Компартии Украины Щербицкого. В возглавляемой Владимиром Васильевичем республике все было тихо и стабильно ― он удерживал порядок сколько мог. НРУ появился намного позже всяких «народных фронтов» из прибалтийских и кавказских республик. Такую стабильность в УССР выставляли как брежневский застой на фоне «передового» Горбачева, который уже полным ходом сдавал национальные интересы Западу.

Впоследствии самый успешный руководитель советской Украины все же был снят, причем повод нашли глупейший ― трагедия на Чернобыльской АЭС. Как будто бы Владимир Щербицкий был больше остальных виноват в этом (пропорциональную ответственность нес и сам Горбачев). Останься Щербицкий на своем посту до 1991 года включительно, совсем по-другому могла бы пойти история незалэжной.

Позже, когда НРУ окончательно окрепнет и радикализируется, приставка «за перестройку» исчезнет из названия организации. Но вернемся к истокам.

Прологом к основанию НРУ послужило создание в начале 1989 года общества украинского языка «Просвита» (просвещение), деятельность которого очень быстро вышла за рамки чисто «защиты украинской мовы» (от кого ее было защищать, на нее никто не нападал ни тогда, ни после). Публикация устава и программы НРУ, создание областных ячеек, подготовка к съезду ― вот перечень лишь основных видов деятельности «Просвиты». Тут тоже все начиналось с недовольства положением местного языка (аналогичный повод для организации хорватской весны ― помним). Да и параллели с главными организаторами бунта в Хорватии в 1971 году напрашиваются сами собой ― та же рука.

«Когда мы собирались на заседания и обговаривали документы, страха не было. Да и в воздухе не висело что может что-то случиться, потому что все делалось в той атмосфере, которая была во всем Советском Союзе», ― это из воспоминаний Сергея Головатого. Оно и понятно, что же могло случиться, если создание организации было одинаково выгодно как самой партийной верхушке, так и местному КГБ? И те и другие, видимо, считали, что смогут управлять протестными настроениями с помощью НРУ (но процесс вышел из-под контроля). Их оппонентам из спецслужб врага наличие НРУ было также выгодно. Ведь целью идеологов Руха изначально было отделение от Москвы и незалэжность (а по факту ― кабальная зависимость от Запада, помним Словению). Но писать такое в документах в 1989-м было еще нельзя ― не зарегистрировали бы организацию. Эта цель официально будет прописана в документах движения в следующем году (1990-м) на втором съезде, который проходил не где-нибудь, а в престижном киевском дворце «Украина», где и сейчас проходит большинство наиболее значимых событий.

Ядром Руха были писатели и журналисты (поэт Иван Драч стал его первым главой). Дом Союза писателей в Киеве располагался рядом со зданием ЦК КПУ (что символично) и служил своего рода первым руховским штабом (Союз словенских писателей ― помним). Забегая наперед, скажу, что мы имеем дело с разноцветной людской палитрой ― от дремучих украинских националистов (свидомых и упоротых: Михаил Горынь, поздний Левко Лукьяненко) до хладнокровных и прагматичных карьеристов, которые получали максимум от советской системы, ничем особо не жертвуя (Драч, Яворивский, Павлычко, Мовчан). В трудный момент эти карьеристы перекрашивались по принципу «вовремя предать ― значит предвидеть». Первые открыто соответствуют принципу формирования полка «Бранденбург-800» («враждебно относящихся к политическому режиму своей страны» ― помним), а вторые ― скрыто. Особняком тут стоит многолетний лидер организации Вячеслав Черновол, являясь как бы симбиозом между одними и другими. Думаю, никто из них не заслуживает оправдания, потому что результаты их деятельности для большинства простых людей стали просто убийственными («Особый приказ» полка «Бранденбург-800», снимающий любые ограничения, ― помним).

Не пострадали от незалэжности лишь колониальные смотрящие от американской и европейской метрополий (олигархат) и их обслуга (политики, журналисты, общественные деятели и пр.). Они богатеют и жиреют на фоне жуткого обнищания и чудовищной смертности 90 процентов простых людей.

Если кто-то думает, что НРУ окончательно исчез, то это далеко не так. В Верховной раде его давно нет, но вот в городских, районных и областных советах и сейчас немало их депутатов (как ни странно). По результатам прошлогодних местных выборов НРУ получил 161 депутатский мандат. Областные советы ― по 6 мандатов во Львовской и Ивано-Франковской областях. Районные советы ― 6 мандатов в Ивано-Франковской области и 22 во Львовской. Городские советы: Черкасская область ― 3, Волынская ― 4, Ровенская ― 7, Ивано-Франковская ― 9, Львовская ― 98 (!) Немало людей на Западной Украине еще, оказывается, живет теми мироощущениями тридцатилетней давности.

НРУ ― могильщик надежд на успех и источник бед народа

В целом, роль НРУ в развале СССР и отделении Украины сложно переоценить. Это был эффективный инструмент достижения целей, поставленных на Западе и незаметно продвигаемых здесь частью местной партноменклатуры. Рух считал эстонский и латвийский «Народные фронты», литовский «Саюдис» и польскую «Солидарность» родственными организациями. НРУ ― организатор тысяч демонстраций и митингов с требованием выхода из Советского Союза. «Цепь единства» от Ивано-Франковска и Львова до Киева (вроде «Балтийского пути») в «День Злуки» в 1990-м ― тоже результат деятельности движения. А также активнейшее участие в подготовке и провозглашении Акта о государственной независимости Украины 24 августа 1991 года и агитация перед Всеукраинским референдумом о независимости 1 декабря 1991 года.

После развала СССР Рух превратился в политическую партию, в отличие от его прибалтийских собратьев (те просто самораспустились, так как цели отрыва от Москвы были достигнуты). Но, по словам одного из основателей движения писателя Павла Мовчана, «к большому сожалению, Рух не выполнил своей главной цели ― не взял власть». Вот как! Значит, главной целью НРУ было дорваться до власти (причем абсолютной, узурпировать ее, ведь партия много раз была представлена в Верховной раде, но доминирующей роли, как в 1989–1991 годах, уже не имела никогда). Вот, значит, зачем рвали в клочья нашу Большую Родину! Чтоб кучка не в меру амбициозных негодяев вперемешку с откровенными предателями и провокаторами, будучи на довольствии у враждебного нашему Отечеству Запада, могла при его поддержке и масштабном обмане людей прийти к власти и уничтожить все, что тяжелейшим трудом и лишениями строили несколько поколений советских людей! Именно это мы и наблюдаем сейчас, но, думаю, это еще не финал. Более того, НРУ в немалой степени можно считать кузницей кадров для «оранжевого переворота» 2004 года и «евромайдана» 2014 года (организаторы и активисты).

Невзирая на пропагандистский характер освещения тех событий в духе борьбы Руха за «свободу» и «правду», необходимо оценить влияние движения на судьбы граждан незалэжной. Влияния, которое было не только негативным, но и по своей сути преступным. Судьбы людей могли (и должны были) сложиться иначе, если б не эта шайка окаянных злодеев. Вторым и не менее важным фактором потери Отечества был и остается туман в головах большей половины населения, которое до сих пор не поняло, кто автор идей «независимости», с какой целью они были вброшены в жизнь общества и к каким последствиям они неизменно должны были привести (хотя последнее уже видно, а ведь прошло только 30 лет). Иначе бы не было поддержки двух майданов и того беспредела, который творится сейчас на территории бывшей Украинской ССР.

Вместо эпилога

Фашистские диверсанты из «Бранденбург-800», как и их приспешники ― каратели из ОУН*/УПА*, кончили очень плохо. Гвоздем их пропаганды был раскол СССР и отделение бывшей УССР (как протектората Гитлера). Ради этой идеи они шли на самые грязные преступления. Они пошли против правды и были сметены ею. Нет сомнений, что рано или поздно тем же закончится и руховская идея незалэжности. Неизвестно, правда, сколько жизней еще должно быть брошено в топку, чтобы население осознало наконец ― дело не в фамилии того или иного заокеанского ставленника, названного президентом, министром или депутатом. Дело в системе, которую навязали нам западные «партнеры» (по факту ― враги) с помощью Руха и ему подобных в 1991 году.

Последнее и самое главное. Понять ― значит переосмыслить и переоценить прошлое. Без этого невозможно построить даже настоящее. Пока этот процесс не пройдет в головах большинства пострадавших (да-да, именно так), нечего и думать об исправлении ситуации и построении счастливого будущего. Нужно перестать врать себе или перестать «не замечать» очевидное, что равносильно вранью. Чем быстрее случится трезвая переоценка тех событий, тем быстрее появится надежда на спасение (да-да, именно так), несмотря на тонны пропагандистской мишуры, которой до сих пор пичкают обычных людей.

Евгений Аркан,

специально для alternatio.org

* ОУН, УПА, УНА-УНСО, ИГИЛ - запрещённые в России организации