Альтернатива

Впервые с двойной лояльностью в массовых масштабах мы столкнулись после распада СССР. В большинстве республик народ разделился на тех, кто сохранял лояльность ушедшему в небытие Союзу и тех, кто поддерживал новую власть. Первоначально «советская» лояльность в одних республиках перевешивала национальную, а в других как минимум не уступала ей. Однако довольно быстро она сошла практически на нет, став уделом маргинальных политиков. Часть бывших «советских» восприняла национальную лояльность, а часть изменила советскую лояльность на российскую.

В самой России происходили похожие процессы. Большое количество «национальных кадров», работавших в центральных министерствах и ведомствах, служивших в силовых структурах, с распадом Союза потянулись на историческую родину, рассчитывая (не всегда оправданно) сделать там более успешную карьеру, а часть населения наряду с российской лояльностью приобрела лояльность «общечеловеческую» (прозападную).

Со временем всё в целом внешне утряслось: пророссийские из республик, кто добровольно, кто под нажимом местных властей перебрались в Россию, а «национальные кадры» отправились туда, откуда в своё время были призваны на работу в центр, «европейскость» же долгое время мирно уживалась с российскостью. Тем не менее проблема разрешилась только внешне.

Ни для кого не секрет, что граждане РФ армянского и азербайджанского происхождения в большинстве своём занимали диаметрально противоположные позиции по вопросу карабахского кризиса. Причём чаще всего позиции как одних, так и других не совпадали с официальной позицией России, каждый поддерживал свою национальную сторону конфликта.

Будучи российскими гражданами, они активно пытались оказывать воздействие на принятие государством решений в пользу своей исторической родины. Хочу подчеркнуть, что каждая из сторон искренне считала, что России выгодно поддержать именно её позицию. То есть они не отказывались от лояльности российскому государству, но интересы этого государства трактовали в соответствии со своей второй национальной лояльностью.

С переходом украинского кризиса в горячую фазу возникла проблема с двойной русско-украинской лояльностью. Причём надо учитывать, что в отличие от армян и азербайджанцев (которые исторически являются разными народами) украинцы есть русские, отказавшиеся от русскости. Большинство в первом поколении, то есть родившись русскими, они потом, уже в зрелом возрасте, «почувствовали» себя украинцами. Процесс настолько напоминает «осознание» мужчиной себя женщиной (и наоборот), что сетевые шутники даже изобрели для него термин «тараспереход», кальку с «трансперехода».

Однако это смех сквозь слёзы. Было бы полбеды, если бы «тараспереход» совершался только с пересечением границы (у нас есть люди, искренне считающие, что на Украине в воздухе живёт бацилла украинства, поражающая русских и превращающая их и «вырусь»). Но русские превращаются в украинцев и на коренной территории России, причём совершенно кондовые русские, у которых за тысячелетнюю историю русского государства не было в роду ни одного выходца с земель южнее и западнее Смоленска и которые сами западнее Москвы никуда не выбирались.

ФСБ постоянно ловит диверсантов и агентов СБУ. Причём только часть из них — переехавшие с Украины, многих вербуют на месте и далеко не всегда из людей с украинскими корнями.

Для людей интеллектуально скорбных (а таких в любом обществе немало, причём они как раз наиболее уверены в своей проницательности, не подверженности посторонним влияниям и непогрешимости собственных суждений) аргументы вербовщиков звучат довольно убедительно. Схема работы СБУ широко представлена в тех же социальных сетях. Её можно легко разложить на несколько составляющих. Человеку говорят:

1.      «На Украине нацизма нет. Посмотри на меня. Я говорю с тобой по-русски и всегда со всеми общаюсь на русском языке. Никто меня не преследует».

2.      «Вы на нас напали только потому, что мы хотели стать частью богатой Европы».

3.      «Вы разрушаете города, убиваете женщин и детей, ваши солдаты гибнут, а мы могли бы вместе жить в общем европейском доме, где все друг улыбаются, все богатые, а работают только когда хотят и сколько хотят».

Эти тезисы поддерживаются россиянами с двойной (российской и европейской) лояльностью, из тех, кто «не мог жить в воюющей со своими соседями стране». До недавних пор эти люди имели широкое представительство в СМИ и свободно распространяли свою позицию. Так что потенциальная жертва вербовки скорее всего уже слышала нечто подобное от авторитетных российских источников.

Человека убеждают, что он выступит борцом за правое дело, при этом ещё и предлагают материальное вознаграждение. Как правило, небольшое. Причём делается это не от жадности (бумажных фантиков можно напечатать сколько угодно). Просто потенциальная жертва не должна чувствовать себя купленным изменником родины, вербуемому внушают, что он — благородный рыцарь, сражающийся за правое дело. Деньги представляются, как скромная компенсация за потраченное время и силы (чтобы что-то поджечь, надо хотя бы ведро бензина купить, а чтобы какой-нибудь столб спилить, требуется пила, которая тоже денег стоит).

Но ключевым в процессе вербовки является то, что с человеком говорит не какой-то «евроамериканец» с чудовищным акцентом (как он видел в плохих фильмах о шпионах), а такой же, как он, «русский», закончивший в своё время такую же школу, возможно, когда-то служивший или работавший в тех же местах, что и вербуемый, прекрасно разбирающийся в русском архетипе, ибо сам является его носителем. А что он от русскости уже отрёкся, на лбу у него не написано.

Конечно, есть и другие помимо двойной лояльности причины перехода на сторону врага. Но двойная лояльность опасна именно тем, что человек, совершающий предательство, чувствует себя абсолютно правым. У него ведь «две родины», и он просто пытается «примирить» интересы их обеих. Он зачастую искренне не понимает, почему то, что так хорошо получается у него, оказывается неприемлемым для окружающих, не замечая, что у них, в отличие от него, Родина одна.

С началом очередного ближневосточного кризиса мы столкнулись с новой волной двойных лояльностей. Граждане России еврейского происхождения и граждане России, являющиеся верующими мусульманами, как правило, поддерживают в этом конфликте разные стороны. При этом с точки зрения долговременных российских интересов окончательная победа одной из сторон является нежелательной.

Нежелательной потому, что хоть об этом не говорят официально ни палестинские арабы, ни палестинские евреи (полуофициально об этом не только говорят, но даже кричат), цель каждой из сторон — полное уничтожение оппонента. Конечно, ни арабы не хотят убить всех евреев вообще, ни евреи не намерены убить всех арабов. Палестинские арабы «всего лишь» хотят уничтожения еврейского государства, население которого они намерены вытеснить с Ближнего Востока в очередное рассеяние, убив «только» тех, кто не уедет, а также тех, кому «не повезёт» подвернуться под руку в ходе акций запугивания (метод хорошо известен русским, бежавшим из республик Средней Азии и с некоторых кавказских территорий).

Палестинские евреи также практикуют в отношении палестинских арабов политику вытеснения (в пределы «автономии», а в идеале за границу). Хоть в Израиле и любят говорить о том, что часть палестинских арабов являются лояльными гражданами Израиля и несмотря на некоторые ограничения пользуются большинством гражданских прав, но большая часть палестинцев изгнана с земли предков. Нынешняя операция «зачистки» сектора Газа от ХАМАС также спланирована таким образом, чтобы вызвать панику и заставить бежать оттуда большую часть арабского населения, являющегося надёжной базой и неисчерпаемым источником рекрутов для ХАМАС.

Не случайно Египет закрыл границу и не выпускает беженцев. Политика арабских стран направлена на то, чтобы не дать Израилю возможности полностью очистить территорию Палестины от арабского населения в расчёте на то, что через несколько десятилетий палестинцы окончательно растворятся в окружающем арабском мире и территориальный вопрос будет закрыт.

Обращаю внимание, что обе стороны конфликта стараются очистить территории, на которые претендуют, от потенциальных граждан с двойной лояльностью. Самому законопослушному еврею будет не совсем уютно жить в самом демократичном арабском государстве, а самому законопослушному арабу в еврейском.

Непримиримость сторон и их крайнее ожесточение объясняются «географическим проклятием». Государство Израиль не имеет оперативной глубины, а окружающие арабские страны с момента его провозглашения предприняли несколько попыток его полностью уничтожить. В этих условиях граница по сути является линией фронта, а общество — военным лагерем. Наличие внутри собственного лагеря неконтролируемой, сравнимой по численности с еврейским населением группы лиц с двойной лояльностью (не говоря уже о прямой враждебности) недопустимо. Палестинские арабы сталкиваются с той же проблемой и мыслят так же.

И карабахский, и палестинский кризисы тянутся десятилетиями. Что бы ни заявляли стороны о своей приверженности международным нормам, мы видим, что на деле, независимо от реальных намерений, всё выливается в этническую чистку. Ненависть друг к другу, накопленная за десятилетия кровавой вражды, приводит к физической невозможности для проигравшей нации жить в государстве-победителе. Так что исход, как правило, предшествует репрессиям, в последних просто не возникает необходимость. К моменту прихода враждебной власти, инонациональное население само в панике покидает территорию (если у него появляется такая возможность).

Наша ситуация гораздо сложнее. Украинская нация не сложилась и продолжает рассматривать сложившуюся русскую нацию как донора, обеспечивающего постоянный приток украинцев из числа вчерашних русских. Поэтому мы, в отличие от сторон двух вышеперечисленных конфликтов, не можем надеяться на решение вопроса путём этнической чистки. Украинцев нельзя изгнать из России ни с территориями, ни без территорий, поскольку их постоянно создаёт непосредственно из русских сама идея украинства.

Соответственно, уничтожение людей ничего не даёт, уничтожить необходимо идею. Украинцы сами постоянно указывают на свою уязвимую точку. Они связывают идею украинства с существованием украинского государства, причём государства обязательно подавляющего русскость как альтернативу украинскости. Украинцы могут быть антисемитами и полонофобами, но соответствующая государственная политика не имманентна украинской государственности, она может проводиться (на определённых исторических этапах), а может не проводиться. Русофобская же политика будет являться обязательным фундаментом украинской государственности как минимум ближайшие сто-двести лет (пока «тараспереход» туда/обратно станет невозможным). Только утратив страх вернуться в русскость, украинцы перестанут быть русофобами.

Не думаю, что Россия заинтересована 100–200 лет служить демографическим и экономическим донором создающейся на её границах враждебной государственности, рассчитывая на то, что возможно праправнуки нынешних украинцев будут относиться к нам лучше. Соответственно, вывод прост: украинское государство должно прекратить своё существование. Те, кто ментально не сможет вернуться в русскость и жить в России, уедут в Европу и будут во втором-третьем поколении ассимилированы местными нациями. С оставшимися придётся долго и упорно работать, возвращая в русскость, — кого получится, а кого не получится, идейно нейтрализуя, перенося акцент на их детей и внуков. Только так мы сможем через некоторое время окончательно победить этот (украинский) случай двойной лояльности, являющийся для России наиболее опасным.

Что же касается двойной лояльности в принципе (в широком её понимании), то боюсь, что в современном мире она непобедима. Мир становится всё более и более тесным. Миграционные потоки усиливаются. Миллионы людей переезжают из государства в государство и остановить эти процессы невозможно, не нанеся смертельный удар собственной экономике. Можно запретить двойное гражданство, но работать (в том числе удалённо) на иностранную компанию, приобретение собственности за рубежом, деловые и туристические поездки не запретишь.

Как это всегда бывает, мир объединяется экономически в тот момент, когда до политического объединения ему ещё очень далеко. В этих условиях «граждане мира» будут возникать во всех обществах всё чаще и чаще. Можно попытаться ограничить их в политических правах, но, во-первых, их влияние на государственную политику далеко не всегда бывает негативным, во-вторых, мы рискуем, что в таком случае политическая структура государства будет всё сильнее и сильнее расходиться с его экономическими интересами.

Поскольку это проблема глобальная и в будущем она будет только усиливаться, то и решать её необходимо на уровне международном. Но это процесс небыстрый, к тому же до окончательного преодоления текущего глобального системного кризиса он не может даже стартовать.

Что не можешь победить — возглавь и приведи туда, куда тебе надо. Единственный доступный сегодня эффективный метод работы с невраждебными двойными лояльностями (враждебные должны безусловно уничтожаться, желательно бескровно, при помощи ликвидации их базовых основ, как в случае с украинской) — привлечение их носителей к сотрудничеству в рамках расширенной политики по работе с русской диаспорой. К сожалению, это направление (работа с диаспорой) у нас всегда было в загоне, поскольку диаспора воспринималась исключительно как предательская эмиграция, хоть это далеко не всегда соответствовало реальному положению вещей.

В конечном итоге то, какой будет русская диаспора и в чью пользу будут использоваться двойные лояльности, не в последнюю очередь зависит от нас. Это дорога с двусторонним движением, а любое средство может быть использовано для разрушения и для развития, во вред и на пользу (важен подход).

Ростислав Ищенко,

специально для alternatio.org