Альтернатива

В последние месяцы в среде военных экспертов активно обсуждается возможность перехвата российских межконтинентальных баллистических ракет (МБР) на активном участке траектории ввиду вступления в НАТО ряда стран Восточной Европы и Прибалтики.

Насколько это возможно и как можно уменьшить предполагаемую угрозу?

После вступления в альянс стран Прибалтики НАТО и Россия дополнительно получили общую сухопутную границу на участке около 300 км. В ближайшие 5 лет возможно вступление в НАТО: Азербайджана, Грузии, Молдавии и Украины, что увеличит общую сухопутную границу еще на 1700 км. Планируется создание пунктов базирования НАТО в Болгарии, Венгрии, Польше, Румынии. Оппоненты этой угрозы отмечают, что существенного роста военного потенциала НАТО не произошло. Как старые, так и новые государства - члены НАТО сокращают численность своих вооруженных сил, количество используемого вооружения и военной техники. В настоящее время создаются собственные военные структуры ЕС, независимые от НАТО: Военный комитет, Корпус быстрого реагирования и ряд других. Структура НАТО все более приспосабливается для проведения, в первую очередь, миротворческих операций как в Европе, так и вне ее. Усиливается сотрудничество НАТО со странами, не входящими в союз, что обусловлено значительным расширением зоны влияния блока и недостаточностью имеющихся сил.

В ближнюю и среднесрочную перспективу война России с НАТО маловероятна. Общемировые экономические процессы объективно сближают Россию и страны союза, хотя трения в политической области неизбежны. Вместе с тем, полностью исключить возможность такой войны в отдаленной перспективе невозможно. А с учетом подавляющего превосходства стан НАТО в обычных вооружениях, такая война неизбежно перерастет в ракетно-ядерную и потребует боевого применения стратегических и тактических ядерных сил РФ. C этой стороны ситуация для России ухудшится, так как расширение НАТО на Восток значительно расширит как информационно-разведывательные, так и боевые возможности союза. Практически все соединения РВСН окажутся в зоне действия не только стратегической, но и тактической авиации НАТО, ее средств предупреждения, боевого управления и разведки. Наземная компонента стратегических ядерных сил (СЯС) России в среднесрочной перспективе, по-видимому, сохранит свою определяющую роль. Именно поэтому в настоящей статье рассмотрены возможности средств противоракетной обороны (ПРО) по активному противодействию использования РВСН РФ на примере перспективной ПРО США.

Официальный выход США летом 2002 г. из Договора по ПРО придал мощный импульс работам по созданию различных элементов будущей системы, исходя из особенностей полета современного поколения межконтинентальных баллистических ракет (МБР) и с учетом на перспективу. Как известно, вся траектория таких ракет разделяется на четыре характерные фазы, в каждой из которых борьба с ними должна вестись с использованием различных видов оружия, наиболее эффективных для каждого участка их полета:

•        активный участок траектории (АУТ) или участок разгона;

•        фаза разведения боеголовок;

•        фаза свободного полета по баллистической траектории;

•        фаза полета в плотных слоях атмосферы на конечном участке.

Оценивая возможный вклад в успех борьбы с атакующими ракетами на каждом участке их полета, особенно большое внимание разработчики стали уделять решению проблемы перехвата атакующих ракет на активном участке траектории, где осуществляется их разгон, начиная с момента выхода из шахты и до начала разделения боеголовок.

Заманчивость этой идеи объясняется рядом обстоятельств, которые характерны для полета ракет в этой фазе.

Именно на АУТ появляется возможность одним ударом покончить с ракетой, средствами преодоления ПРО, установленными на ней, а также повредить или, в крайнем случае, увести ядерные боеголовки в сторону от намеченных целей. В фазе разгона на основе мощного инфракрасного излучения факелов работающих двигателей (температура до 2000°С) обеспечивается надежное обнаружение ракеты, сопровождение ее средствами наблюдения в полете и наведение на нее средств уничтожения. Немалое значение имеют весьма значительные размеры ракеты: по площади продольного сечения примерно в сотню раз больше размеров боеголовок и обладающей невысокой механической прочностью и теплостойкостью, что делает ее довольно уязвимой от средств поражения. В том случае, если на АУТ не удастся перехватить ракету и произойдет процесс разделения боеголовок с выбросом на траектории разнообразных средств преодоления, трудности последующей борьбы с боеголовками многократно возрастают. При этом особенно чувствительной станет нерешенность весьма сложной проблемы селекции боеголовок на фоне "облака целей". Поэтому многие американские специалисты (и не только они) не без оснований полагают, что ни одна система ПРО от стратегических ракет не будет достаточно эффективной без эшелона, обеспечивающего перехват ракет на участке их разгона.

Такая роль первого эшелона ПРО привлекла внимание ученых Американского физического общества (АФО), насчитывающего в своем составе более 40 тыс. профессиональных физиков. Созданная АФО рабочая группа провела всесторонний анализ проблемы перехвата ракет на АУТ и постаралась дать ответ на многие вопросы, связанные с реализуемостью и эффективностью первого эшелона ПРО, что позволяет рассмотреть их оценки и прогнозы применительно к действиям этого эшелона с использованием кинетических перехватчиков наземного и воздушного базирования. Это представляется весьма актуальным особенно с учетом того, что в настоящее время уже не первый год проводятся испытания ряда элементов такой ПРО. Также целесообразно рассмотреть их оценки роли и значения боевых возможностей противоракетных систем в борьбе с атакующими ракетами с помощью лазерных перехватчиков воздушного и космического базирования, над созданием которых также развернуты работы.

При этом порядок работы системы перехвата ракет на участке разгона характеризуется следующим образом. Специалисты с полным основанием утверждают, что результаты действенности такой системы определяются четырьмя факторами:

•        длительностью фазы разгона атакующей ракеты;

•        скоростью перехватчика;

•        географической удаленностью друг от друга мест базирования ракет противника и перехватчика;

•        временем, которое затрачивает система предупреждения на установление факта старта ракеты противника.

Для обнаружения как можно более раннего факта запуска ракет и слежения за ними разрабатывается перспективная высокоорбитальная информационно-разведывательная система типа SBIRS-High, датчики которой будут размещаться на геостационарных орбитах, заменив собой ныне действующие спутники системы DSP. Предполагают, что для обнаружения старта ракеты ей придется затратить около 40-50 сек., тем самым, сокращая лимит времени, имеющийся у системы ПРО. При получении подтверждения о старте ракеты и определения основных параметров ее траектории подается команда на запуск ракеты-перехватчика.

В первое время после старта перехватчик наводится по командам датчиков наземного базирования и спутников, размещаемых на низких орбитах, а при достижении скорости порядка 5 км/сек и расстояния до цели около 200 км начинают действовать датчики самонаведения, наводя ракету-перехватчик на факел летящей цели. При дальнейшем сближении с целью производится отделение ступени перехвата, датчики которой должны обеспечить перенацеливание системы прицеливания от наведения на факел ракеты на ее корпус, что должно обеспечить кинетическое поражение ракеты. Для возможности манёвра на заключительном участке полета ступень перехвата должна иметь запас скорости порядка 2 км/сек. Расчеты показывают, что ракеты-перехватчики, создаваемые на базе существующих технологий, будут иметь стартовую массу около 1500 кг, а ступень перехвата - порядка 90-140 кг. Крупногабаритные ракеты - перехватчики могут размещаться в шахтах, на пилонах тяжелых бомбардировщиков, а с массой порядка 1000 кг - на истребителях. Не исключено, что их носителями станут беспилотные самолеты, несущие на себе ракеты-перехватчики, и имеющие довольно продолжительные периоды барражирования в готовности в любой момент приступить к выполнению боевой задачи по перехвату атакующих ракет. Видимо, развернувшаяся в последнее время в США расширенная разработка и производство беспилотных носителей может иметь в качестве одного из основных предназначений использование их в интересах ПРО.

При выполнении указанных условий предельная дальность перехвата твердотопливных МБР СС-25 "Тополь" составит около 600 км, а для МБР СС-27 "Тополь-М", имеющей более короткий участок разгона, эта дальность будет несколько меньше. Перехват жидкостной МБР наземного базирования типа СС-18 может достичь 830 км. Вместе с тем, учитывая географическое размещение российских МБР, при гипотетическом ударе по территории США стартующие ракеты полетят по "уходящей" траектории, что существенно затруднит их перехват на активном участке полета.

Рассматривая возможности кинетических перехватчиков, следует иметь в виду, что системы перехвата наземного базирования требуют строительства и развертывания ряда капитальных сооружений и оборудования (шахты для ракет-перехватчиков, радиолокационные станции, командные пункты), что практически скрыть невозможно. Это явится серьезным сигналом предупреждения соседней стране о готовящейся против нее агрессии. В этом отношении определенными преимуществами обладают перехватчики воздушного базирования, которые могут быть созданы и отработаны на близлежащей территории, вплоть до приведения в полную боевую готовность. В случае необходимости такие перехватчики могут быть оперативно переброшены и развернуты в боевой порядок в районах как можно ближе прилегающих к местам базирования МБР вероятного противника.

Правда и здесь не все так просто.

Для успешного функционирования такая система должна иметь несколько самолетов, носителей ракет - перехватчиков, самолеты-заправщики, а также самолеты прикрытия, обеспечивающие безопасность всей системы. При этом, учитывая ограниченную дальность перехвата ракет на их АУТ с помощью перехватчиков воздушного базирования, должна быть создана сеть аэродромов, на которых планируется размещение таких звеньев системы перехвата.

Наряду с энтузиазмом, проявляемым многими специалистами в решении проблемы перехвата ракет на АУТ, немало ученых-физиков скептически относятся к этим планам, особенно с учетом географического фактора, а также уже осуществляемого перехода российских ракет на оснащение их твердотопливными двигателями со значительно сокращенными (по времени и протяженности) участками разгона. По их мнению, ни одна из находящихся в настоящее время в разработке ударных боеголовок не будет обладать ускорением и маневренностью, обеспечивающих успешный перехват ракет на участке разгона. Они прямо предупреждают, что сокращение длительности АУТ МБР до 130 сек. и менее приведет к тому, что обеспечить их перехват с помощью кинетических перехватчиков вообще станет невозможным. Ученые также обращают внимание на определенные научно-технические сложности, которые могут возникнуть в процессе перехвата ракет:

•        случайные и систематические ошибки при определении местоположения и скорости атакующих ракет;

•        возможные изменения величины тяги разгонного блока ракеты, отличной от расчетного значения;

•        совершение атакующей ракетой маневрирования на участке разгона в горизонтальной и вертикальной плоскостях;

•        неопределенность в определении длительности АУТ и параметров, связанных с временем и протяженностью процесса разделения боеголовок и средств преодоления ПРО;

•        сложность обеспечения перехода от наведения ударной боеголовки по факелу работающих двигателей ракеты к наведению на ее корпус, без чего задача перехвата не может быть решена и др.

В подтверждение сложности этой проблемы приводится значительное число неудач при проведении испытаний. Вот только один из последних таких случаев.

В декабре 2004 г. США предприняли попытку провести полномасштабное испытание основных элементов будущей системы ПРО, которое закончилось полным провалом. Ракета-перехватчик, расположенная на тихоокеанском атолле Кваджалейн, не смогла стартовать, чтобы поразить ракету запущенную с острова Кадьяк (шт. Аляска).

Однако, несмотря на неудачу, по заявлению пресс-секретаря Белого Дома Скотта Маклеллана, президент Дж.Буш по-прежнему остается приверженным идее создания национальной ПРО.

Серьезную озабоченность специалистов США вызывает также тот факт, что даже в случае успешного поражения корпуса атакующей ракеты, размещенные на ней боеголовки скорее всего уцелеют. Они не долетят до намеченной цели, но могут упасть на территории населенных районов США или Канады, находящихся вдоль траектории их полета. Они указывают, что в любом случае успешного перехвата ракет на участке разгона ядерные, химические или биологические боеголовки атакующей ракеты не упадут на территории страны, запускающей их. Это означает, что последующие эшелоны ПРО должны в любом случае быть в готовности уничтожать боеголовки, добиваясь их физического разрушения, которое может быть зафиксировано средствами наблюдения ПРО.

Решение этой задачи несколько облегчается вследствие того, что в случае успешного перехвата ракеты могут быть уничтожены средства преодоления ПРО, установленные на ней, и тем самым не придется решать весьма сложную задачу селекции целей. Состав комплекса средств преодоления (КСП ПРО) может быть весьма разнообразен и содержать "сюрпризы", которые могут поставить в тупик систему обороны. Это видно на примере одного из возможных вариантов КСП американской ракеты МХ, в который входят: тяжелые ложные цели, имитирующие ядерные боеголовки по аэродинамическим и радиолокационным характеристикам, надувные майларовые шары, покрытые алюминиевой пудрой, сотни тысяч дипольных отражателей в виде небольших отрезков тонкой проволоки, а также радиопередатчики активных помех, настроенные на волну РЛС системы ПРО. В любом случае каждая сторона стремится сохранять в секрете подлинный состав и характеристики средств преодоления ПРО, которые будут также непрерывно совершенствоваться и обновляться, имея задачей загнать систему ПРО в тупик.

Многочисленные варианты моделирования процесса перехвата атакующих ракет показали, что на основе разрабатываемых технологий в ближайшие 8-10 лет вряд ли удастся создать систему ПРО, обладающую высокой эффективностью по перехвату хотя бы десятка МБР. Нарастающая неуверенность ряда военных специалистов в успешном решении задачи перехвата ракет на участке разгона выразилась, в частности, в предложениях об оснащении перехватчиков ядерными боеголовками, как это было ранее предпринято в отношении противоракет "Спартан" и "Спринт" системы ПРО "Сейфгард". Весной 2002 г. Министр обороны Р.Рамсфелд поручил Научному совету по делам обороны проанализировать целесообразность использования ядерных зарядов для оснащения ракет-перехватчиков. Использование таких зарядов должно позволить вести стрельбу по "облаку целей", поражая боеголовки и все средства преодоления ПРО, размещенные на ракете.

Однако, специалисты опасаются, что использование для этой цели боеголовок мегатонного класса неминуемо при- ведет к появлению нежелательных побочных эффектов. Это касается прежде всего образования в результате взрыва мощного электромагнитного импульса, который выведет из строя военные и гражданские спутники на околоземных орбитах, нанесет повреждение электронным и энергетическим системам на Земле. Поэтому руководство Пентагона, признавая факт проведения исследований по проблеме ядерного перехвата, утверждает, что пока не планирует использовать это оружие в целях ПРО, а в настоящее время упор делается на разработку кинетических перехватчиков наземного и воздушного базирования.

Подтверждением этого служит выделение значительных средств на финансирование исследований в этой сфере и разработку опытных образцов.

Стало известно, что фирмы "Нортроп Грумман" и "Рейтеон" получили контракт Управления ПРО Пентагона на разработку противоракетных систем кинетического действия, предназначенных для перехвата ракет на АУТ. О масштабах этих работ можно судить по размерам ассигнований: в ближайшие 8 лет планируется затратить более 4,5 млрд. долл.

Новую систему кинетического перехвата наземного базирования намечено поставить на боевое дежурство к 2012 г.

В рамках отдельного проекта намечается проведение испытаний кинетических перехватчиков космического базирования. Пентагон предоставил фирме "Локхид" контракт на сумму 40 млн. долл. для создания к 2006 г. опытного образца высотного аэростата для обеспечения длительного наблюдения в интересах ПРО. Его планируют выводить на высоту порядка 20 км и он будет непрерывно находиться в воздухе до 30 суток, в дальнейшем этот срок намечают увеличить до одного года. Оснащение его разведывательной аппаратурой должно позволить ему держать под контролем места базирования МБР и БРПЛ на расстоянии до 1200 км.

Это может обеспечить значительное сокращение времени для установления факта запуска ракеты вероятным противником и создать более благоприятные условия для действий кинетических перехватчиков.

Несмотря на многочисленные утверждения американских политиков о предназначении создаваемой национальной ПРО для противодействия странам "оси зла", анализ состава, структуры и географического размещения элементов будущей ПРО, свидетельствует о том, что она в своей основе будет иметь антироссийскую и антикитайскую направленность. Можно соглашаться с высказываниями российских политиков о том, что в настоящее время и в ближайшем будущем строящаяся американская система ПРО не будет представлять реальной угрозы безопасности России.

Однако вряд ли можно игнорировать тот факт, что постепенно будут возрастать боевые возможности этой системы противоракетной обороны, подрывающие стратегическую стабильность, нарушая сложившийся военно-силовой баланс. Об этом довольно убедительно свидетельствует стремление НАТО расширять зону действий блока на страны Балтии, Восточной Европы, Кавказа и Центральной Азии. Создание там военных баз, на которых могут, помимо всего прочего, размещаться средства перехвата ракет ответного удара на их АУТ, уже сегодня вызывает обеспокоенность военных специалистов.

Вместе с тем, ситуацию нельзя и драматизировать ввиду существования ряда эффективных мер по снижению боеспособности ПРО. В частности, перед боевым применением РВСН информационная система вероятного противника может быть "ослеплена" за счет вывода из строя наиболее важных элементов. Для этого могут быть использованы как обычные, так и ядерные средства поражения. Боевая система ПРО также имеет значительную уязвимость от наземных и воздушных средств поражения.

Таким образом, в настоящее время и в ближайшую перспективу перехват российских МБР на активном участке их траектории полета наземными и воздушными средствами ПРО вероятного противника невозможен. Однако в случае резкого сокращения количества российских МБР в среднесрочной перспективе может стать более возможным их перехват космическими ударными средствами ПРО. Поэтому представляется необходимым перейти от периодического продления гарантированного ресурса существующих ракет к их массовой закупке.

Темп закупки 4 МБР СС-27 "Тополь-М" в 2004 г. и семи по плану на 2005 г. явно недостаточен и должен быть еще увеличен. Необходимо также обеспечить переход ракетного комплекса стратегического назначения "Тополь-М" на оснащение его тремя боеголовками индивидуального наведения, что вполне может быть обеспечено с учетом его энергетических показателей.

Кроме того, с учетом ограниченных финансовых ресурсов, уровня боевой готовности и технической надежности необходимо пересмотреть взгляды на оптимальный состав "триады" СЯС России.

Воздушная составляющая "ядерной триады" в перспективе может стать носителем высокоточного оружия, постепенно отказываясь от ядерного оружия. Следует также установить рациональное количественное соотношение носителей и боезарядов между наземной и морской составляющими СЯС и строго их придерживаться. В противном случае есть опасения, что при существующих тенденциях развития боевые возможности СЯС России могут существенно сократиться.

В.Белоус,

кандидат технических наук, ведущий научный сотрудник Центра

международной безопасности ИМЭМО РАН,

член-корреспондент Академии военных наук,

генерал-майор в отставке

В.Евсеев,

кандидат технических наук, старший научный сотрудник Центра

международной безопасности ИМЭМО РАН,

подполковник запаса

«Обозреватель–Observer»