Альтернатива

Недавно «Альтернатива» осветила тему венгерского ирредентизма, т. е. политики, направленной на сохранение политического влияния на сопредельной территории Украины, населенной этническими венграми, а при «благоприятных условиях» и аннексии этих территорий.

И вот, судя по всему, исподволь подготовку к возможным «неожиданностям» начинает еще одно соседнее с Украиной государство – Польша. Речь о том, что в Польском сейме по предложению НПО «Вспульнота польска» на рабочем уровне проходит обсуждение необходимости внесения дополнений в закон «О карте поляка», которые предполагают значительное расширение прав лиц, обладающих этим документом.

Сразу скажу, мне представляется не очень корректным, когда внесенный в парламент (любой страны) законопроект трактуется в СМИ как такой, принятие которого предрешено или хотя бы весьма вероятно, из чего делаются далеко идущие выводы. Парламенты для того и существуют, чтобы рассматривать в нем самые разные законопроекты и проекты решений, в том числе и предложенные оппозицией, представителями маргинальных партий или отдельными депутатами-популистами, а то и просто сумасбродами. Но шансы на принятие у одиозных законопроектов невелики, чаще всего они даже не доходят до голосования в пленарном зале.

Но это не тот случай. Слово «неправительственная» в названии «Вспульнота польска», как водится, указывает как раз на то, что к правительству оно имеет самое непосредственное отношение, поскольку, согласно официальному статусу, действует под патронатом Сената РП и МИДа РП. Т .е. её предложения, очевидно, имеют государственную поддержку и просто подаются как некая общественная инициатива. О чем же идет речь?

Напомню, карта поляка — документ, подтверждающий принадлежность лица — гражданина одной из стран СНГ и Балтии — к польскому народу. Официальная цель введения карты — поддержка родственных, этнических и языковых ценностей польского народа в странах СНГ и Балтии.

Лица, обладающие картой поляка, имеют следующие дополнительные права:

• бесплатно получать долгосрочную национальную визу, дающую право на многократное пересечение границ Польши без предоставления дополнительных документов (приглашение, разрешение на работу и т. д.),
• легально работать на территории Польши без получения специального разрешения на работу,
• заниматься на территории Польши предпринимательской деятельностью на тех же основаниях, что и граждане Польши;
• бесплатно посещать все государственные музеи Польши;
• иметь 37% скидку на железнодорожный транспорт на территории Польши;
• в чрезвычайных ситуациях обращаться за бесплатной экстренной медицинской помощью на тех же условиях, что и польские граждане;
• пользоваться на территории Польши бесплатной системой образования на тех же основаниях, что и граждане Польши;
• в первоочередном порядке получать финансовые средства, предназначенные на поддержку поляков за границей, из бюджета польского государства или из бюджета местного самоуправления на уровне гмины;
• поправки же, вступившие в силу после 1 января 2017 года, предусматривают денежное пособие обладателям карты, переехавшим в Польшу;
• спустя год после переезда обладатель карты поляка может претендовать на гражданство, а члены его семьи, не имеющие оной, могут получить вид на жительство с дальнейшим получением гражданства на общих основаниях.

Нетрудно убедиться, что, несмотря на задекларированную цель «поддержки соотечественников», проживающих за пределами «исторической родины», скорее введенные льготы направлены на стимулирование их возвращения на оную. И это вполне логично, поскольку привлечение близких по культуре, языку, ментальности, да и, называя вещи своими именами, крови иммигрантов – оптимальный вариант решения демографической проблемы, которая перед Польшей, ввиду рабочей и постоянной эмиграции в страны Западной Европы, стоит весьма остро.

Предлагаемые же «Вспульнота польска» поправки кардинально меняют ситуацию, поскольку предполагают получение гражданства РП без переезда на территорию Польши. Т. е. снимается один из основных стимулов (получение паспорта страны – члена ЕС) для возвращения на «историческую родину». Его можно иметь и оставаясь жить на родине фактической. Понять это можно совершенно однозначно: теперь Польша более заинтересована в том, чтобы создать условия, при которых в польское гражданство легко может вступить существенная часть населения приграничных с Польшей государств.

Замечу, что такие «раздачи паспортов» всегда воспринимаются властями сопредельных государств, мягко говоря, настороженно, поскольку выглядят даже не столько как инструмент влияния, сколько как подготовка к выдвижению территориальных претензий или подкрепление уже имеющихся.

Так, после распада СССР Эстония претендовала на Печорский район Псковской области, часть которого до Второй мировой войны входила в состав Эстонии. Тогда в Печорах работали эмиссары, которые специально приезжали из Эстонии и предлагали чуть ли не всем, кто хочет, получить такой паспорт. И что характерно, в этническом плане Печорский район практически стопроцентно русский, но это не было препятствием делу, притом, что многие русские, живущие собственно в Эстонии, до сих пор пребывают в унизительном статусе «неграждан».

Грузия также упрекала Россию за «раздачу паспортов» в Абхазии и Южной Осетии. Но нужно отметить, что в данном случае не было никакого особого решения, ориентированного на ситуацию в неподконтрольных Грузии регионах. Просто российский закон, принятый вскоре после распада СССР, логично давал право на российское гражданство всем гражданам СССР, не принявшим гражданства других образовавшихся на его обломках государств.

А поскольку на тот момент Россия ни Абхазию, ни Южную Осетию, ни ПМР не признавала независимыми государствами, а их жители, в свою очередь, не принимали гражданство своих номинальных государств (Грузии и Молдовы), то никаких оснований отказывать им у российских властей не было. Но нельзя не признать и то, что защита соотечественников была одним из оснований для проведения Россией операции «Принуждение к миру».

И такой прецедент не единственный. Ведь и Польша лишилась своих «восточных кресов» (а Украина, соответственно, приобрела), когда СССР решил защитить «единокровных братьев украинцев и белорусов ввиду полного развала польского государства». Только в нынешние «политкорректные» времена «братья по крови» не в тренде, а вот «сограждане», без акцента на их этническую принадлежность, очень даже могут «прокатить». Ведь и в Печорской комбинации Эстонии был явный подтекст: мол, мы делим людей на «сорта» не по этническому принципу, а строго исходя из прав на «правильное» (до 1940-го года) эстонское гражданство.

Правда, право на предоставление карты поляка не привязано к польскому гражданству до 1939 года, его условия получения: наличие в прямом восходящем родстве поляка (отец, мать, бабушка, дедушка либо двое из прабабушек или прадедушек) либо предоставление письменной справки от польской организации, подтверждающей активное участие в деятельности в пользу польского языка и культуры или польского национального меньшинства в течение по крайней мере последних трех лет, причем дается она только гражданам одного из образовавшихся на территории бывшего СССР государств.

Т. е. наличие документально подтвержденных польских корней не является императивным условием, может оказаться достаточным наличие подтверждения «пропольской» деятельности, а это понятие весьма растяжимое и открывает широкие возможности для расширения числа польских граждан, проживающих на украинской территории, до некоего «достаточного» для вмешательства с целью их защиты числа.

Ведь в результате «обмена населением» после Второй мировой войны в Украине польская ирредента (часть нации, проживающая за пределами титульного государства, но не в рассеянии, диаспоре, а компактно, вблизи государства, в котором их этнос составляет большинство), в отличие от венгерской и румынской, отсутствует полностью, а диаспора крайне невелика: по данным переписи населения 2001 года, поляки в Львовской области составляли лишь 0,2% населения.

В материале Закарпатский сепаратизм: угрожает ли Украине венгерский ирредентизм? я отмечал, что в Будапеште «порох (причем не только в военном, но и в политическом смысле) держат сухим» на случай, если произойдет развал украинского государства и его территория погрузится в хаос и анархию и операция по «защите соотечественников» с последующим оформлением перехода территории под венгерскую юрисдикцию станет более чем возможной.

И похоже, этот вывод распространяется и на Польшу, отношения которой с Украиной также становятся все более прохладными. Причем в обеих странах у власти консервативно-националистические силы, чрезвычайно раздражающие придерживающееся идеалов «политкорректности» руководство ЕС, а лидеры двух стран – Виктор Орбан и Анджей Дуда – не только имеют близкую систему политических взглядов, но и находятся в теплых человеческих отношениях.

В силу этого синхронность действий двух восточноевропейских государств выглядит отнюдь не совпадением, а вполне согласованной политикой. Причем, если для «венгерского мира» Закарпатье всегда было пограничной провинцией, то для поляков Львов является одним из главных сакральных центров их культуры и истории, смириться с окончательной потерей которого многим крайне сложно. Так не мечтают ли в Варшаве о «зеркальном» реванше?

А когда чего-то вроде бы практически нереализуемого очень хочется, то обычно не просто ждут благоприятного момента, но и в меру возможностей стараются сделать так, чтобы такой момент все-таки наступил.

Дмитрий Славский,

специально для alternatio.org