Альтернатива

Когда руководством ОУН* было принято решение о массовых убийствах польского населения Волыни? Общепринятого ответа на этот вопрос не существует. Одни историки склонны считать, что это массовое уничтожение было запланировано украинскими националистами заранее, еще в 1929 году. Один из главных сторонников этой версии, историк Виктор Полищук в качестве доказательства  ссылается на тезис, озвученный в обращении I Конгресса украинских националистов: «Только полное устранение всех оккупантов с украинских земель открывает возможности для широко развития Украинской Нации в границах собственного государства».  По его мнению, под «полным устранением всех оккупантов» руководство ОУН* подразумевало физическое уничтожение [1].

Есть и другая точка зрения: что о массовом уничтожении поляков речи вообще не шло, и что формирования ОУН-УПА* «всего-навсего» хотели изгнать поляков с территории Волыни [2].  А массовое уничтожение началось лишь после того, как попытка изгнания провалилась.

Единой точки зрения нет. Однако на наш взгляд, опубликованные к настоящему времени официальные документы ОУН*(Б) позволяют дать ответ на вопрос о времени принятия руководством ОУН*(Б) решения о массовом уничтожении польского населения Волыни.

Начнем с ключевого документа, созданного руководством ОУН*(Б) в преддверии нападения Германии на Советский Союз, - изданной в мае 1941 года инструкции «Борьба и деятельность ОУН* во время войны». В этом документе на десятках страниц подробно описываются мероприятия, которые следовало проводить новым органам государственной власти, военным структурам и организациям Украинской державы.  Не обойден вниманием и национальный вопрос.

Согласно пункту 16 раздела «Указания на первые дни организации государственной жизни», принципы политики ОУН* по отношению к национальным меньшинствам сводились к следующему:

«Национальные меньшинства  подразделяются на:

а) дружественные нам, то есть члены всех порабощенных народов; б) враждебные нам, москали, поляки, жиды.

а) Имеют одинаковые права с украинцами, они могут возвратиться на свою родину.

б) Уничтожаются в борьбе кроме тех, кто защищает режим: переселение в их земли, уничтожать прежде всего интеллигенцию, которую нельзя допускать ни до каких правительственных учреждений, и вообще сделать невозможным появление интеллигенции, то есть доступ до школ и т.д. Например, так называемых польских селян необходимо ассимилировать, осведомляя их, тем более в это горячее, полное фанатизма время, что они украинцы, только латинского обряда, насильно ассимилированные. Руководителей уничтожать. Жидов изолировать, убрать из правительственных учреждений, чтобы избежать саботажу, тем более москалей и поляков. Если бы была непреодолимая необходимость оставить в хозяйственном аппарате жида, поставить над ним нашего милиционера и ликвидировать за малейшую провинность.

Руководителями отдельных областей жизни могут быть лишь украинцы, а не чужинцы-враги. Ассимиляция жидов исключается»[3].

Следующий, 17-й пункт раздела пояснял: «Наша власть должна быть страшна для ее противников. Террор для чужинцев-врагов и своих предателей» [4].

Террор против противников ОУН* должен был начаться сразу после вооруженного выступления. В военном разделе инструкции имелся специальный параграф об «очищении территории от враждебных элементов». «Во время хаоса и смятения, - говорилось в этом параграфе, - можно позволить себе ликвидацию нежелательных польских, московских и жидовских активистов, особенно сторонников большевистско-московского империализма» [5].

Дальнейшее развитие пункт об «очищении территории от враждебных элементов» получал в разделе «Организация Службы безопасности».

«Следует помнить, что существуют активисты, которые как главная опора силы НКВД и советской власти на Украине, должны быть, при создании нового революционного порядка на Украине, обезврежены. Такими активистами являются:

Москали, посланные на украинские земли для закрепления власти Москвы на Украине;

Жиды, индивидуально и как национальная группа.

Чужинцы, преимущественно разные азиаты, которыми Москва колонизирует Украину с намерением создания на Украине национальной чересполосицы.

Поляки на западноукраинских землях, которые не отказались от мечты о Великой Польше…» [6]

Установление нового государственного порядка должно было начаться с массовых арестов тех из «врагов Украины», кто не был уничтожен во время боевых действий. Согласно инструкции, в селах после организации милиции, «все жиды (евреи) должны немедленно явиться в команду Народной милиции. Все граждане села (местности, колхоза, фабрики) обязаны передать команде Народной милиции спрятанных красноармейцев, энкаведистов, жидов (евреев), сексотов…» [7]

Согласно той же инструкции из колхозов должны были быть исключены:

«1. Все чужинцы, которые прибыли в коллектив для обеспечения эксплуатации сколлективизированных селян;

2. Жиды, работающие в коллективе, как надсмотрщики большевистской власти;

3. Все представители большевистской власти, сексоты и прочие, имеющие отношение к НКВД, НКГБ, прокуратуре и корреспонденты большевистских газет». [8]

При этом все, кто не являлся членами колхоза, должны были быть «интернированы и заключены под стражу». [9]

Точно так же на крупных промышленных предприятиях должны быть  интернированы и заключены под стражу «враждебные националистической революции и ненадежные элементы». Кроме того, отмечалось в инструкции, «должны быть интернированы все жиды и сотрудники НКВД и НГКБ» [10].

Для содержания арестованных в каждом районе должен быть создан «лагерь интернированных, предназначенный для жидов, асоциальных элементов и пленных» [11].  В разделе «Организация службы безопасности» отмечалось:

«После создания Народной милиции в районе районный комендант должен приступить к систематической организации порядка и безопасности в районе. В этой связи следует:

1. Создание списков всех б[ывших] работников НКВД, НКГБ, прокуратуры и членов КП(б)У.

2. Создание списков граждан, которые отличились в преследовании украинства. В первую очередь речь идет о неукраинцах: жидах, москалях, поляках.

3. Интернирование неукраинцев, которые попадают под первый и второй пункты» [12].

В городах оуновцы предполагали столкнутся с большими трудностями, чем в селах. «Большие города Украины имеют характер преимущественно чужинский с большим преобладанием жидовско-московского элемента» [13], - отмечалось в инструкции.  Однако и здесь должен был быть применен тот же рецепт: репрессии против сторонников советской власти и «враждебных» национальных меньшинств: «После установления порядка в городе, после проведения чистки среди энкаведистов, москалей, жидов и прочих можно приступать к организации правильной жизни в городе» [14].

В структуре будущей украинской полиции предусматривалось организовать в составе разведывательно-следственных отделов специальное «коммунистически-жидовское» направление. Инструкция обязывала полицейских: провести регистрацию жидовского населения; завести архив коммунистически-жидовской деятельности; захватить все политические архивы; провести регистрацию всех чужаков, как: москалей, поляков, французов, чехов и всех других, которые могли бы сотрудничать с врагом [15].

В целом от службы безопасности ОУН* и украинской полиции требовалось «задушить в зародыше всякую попытку чужинского элемента на Украине проявить себя сколько-нибудь организованно» [16].  «Это – час национальной революции, - отмечалось в инструкции, - и потому не должно быть никакой толерантности по отношению к давним пришельцам» [17].

Обобщив приведенные выше положения инструкции «Борьба и деятельность ОУН* во время войны», мы получаем следующую концепцию решения национального вопроса. После нападения Германии на Советский Союз находящиеся на советской территории оуновцы приступают к вооруженным действиям. Они уничтожают представителей советской власти, польских активистов и евреев. При этом евреи преследуется как индивидуально, так и в качестве национальной группы.

После отступления советских войск начинается формирование новых органов государственной власти, в первую очередь – полиции. В каждом районе полиция создает специальные лагеря, в которые направляются представители советской власти,  активисты-поляки, пленные красноармейцы и евреи. Оставшиеся на свободе поляки, евреи и русские поражены в правах: им запрещено занимать государственные и хозяйственные должности. В случае, если евреи оказываются незаменимыми специалистами, они работают под надзором полиции и уничтожаются при малейшей провинности.

Третий этап решения вопроса национальных меньшинств наступает после войны. Поляки и русские ассимилируются, им запрещается образование на родном языке. Что же касается евреев, то их ассимиляция исключается, их либо уничтожают, либо принудительно выселяют из страны, либо изолируют.

Как видим, непосредственно перед нападением Германии на Советский Союз поголовного уничтожения поляков руководство ОУН*(Б) не планировало. Планировалось физическое уничтожение «польских активистов» (в том числе интеллигенции) и насильственная ассимиляция польских крестьян.

Следует заметить, что несколькими годами раньше для уничтожения польской интеллигенции боевиков ОУН* пытались использовать нацистские власти. 15 августа 1939 г. Абвером из членов ОУН* было создано диверсионное подразделение под кодовым названием «Bergbauernhilfe». Общая численность подразделения составляла около 600 человек, которых возглавил один из членов Главного провода ОУН* полковник Роман Сушко [18].  Задачей подразделения должна была стать организация антипольского восстания на Западной Украине и очищение территории от «нежелательных элементов». Согласно показаниям начальника 2-го (диверсионного) отдела Абвера Э. фон Лахузена на заседании Международного военного трибунала в Нюрнберге, 12 сентября 1939 г. соответствующее указание было сделано начальнику Абвера адмиралу Канарису министром иностранных дел Третьего Рейха И. фон Риббентропом. «Смысл приказа или указания, - рассказывал Лахузен, - был таков: необходимо было связаться с украинскими националистами, с которыми разведка имела уже соответствующий контакт в военном отношении, для того, чтобы вызвать повстанческое движение в Польше, которое имело бы своим следствием истребление поляков и евреев в Польше. Об этом говорилось Риббентропом лично Канарису. Когда говорили «поляки», то подразумевали интеллигенцию и те круги, которые выступали в качестве носителей национального сопротивления…» [19].

Как видим, мысль у руководства ОУН*(Б) работала в том же направлении, что и у нацистов.

Нападение Германии на Советский Союз дало украинским националистам возможность приступить к реализации содержащихся в инструкции «Борьба и деятельность ОУН* во время войны» планов.

Для этого перед началом боевых действий ОУН*(Б) были созданы «походные группы», которые должны были следовать за передовыми частями вермахта, ведя политическую пропаганду и организуя вооруженную «украинскую милицию». В задачи походных групп также входило уничтожение «вредительских элементов». Об этом совершенно однозначно говорится, например, в информационном листке Северной походной группы: «Деятельность подразделений: помощь в организации государственного порядка, организация сетки ОУН*, пропаганда, ликвидация вредительских и враждебных элементов (энкаведистов, сексотов, жидов, поляков, москалей)» [20].

Эти указания были дополнены вышедшим 1 июля 1941 г. обращением  краевого провода ОУН*(Б), подготовленным еще до войны руководителем ОУН*(Б) на Западной Украине Иваном Климовым (псевдоним «Легенда»).

«Народ! Знай! Москва, Польша, мадьяры, жидова – это твои враги. Уничтожай их! Знай! Твое руководство – это Провод украинских националистов, это ОУН*. Твой вождь – Степан Бандера» [21].

Чуть позже краевым провода ОУН*(Б) был издан еще один важный приказ – о создании Украинских вооруженных сил. В нем объявлялось о «коллективной ответственности (семейной и национальной) за все проступки против Укр[аинской] державы, Укр[аинского] войска и ОУН*» [22].  Таким образом, любой еврей и поляк становился законной целью для убийства.

Все это обернулось массовыми убийствами поляков и евреев. Один из наиболее известных акций уничтожения, проведенных формированиями ОУН*, стала так называемая «Львовская резня», начавшаяся 30 июля 1941 года. События «Львовской резни» достаточно хорошо описаны историками; насколько можно понять, сформированная ОУН* милиция в первую очередь приняла участие в уничтожении львовских евреев, тогда как убийства польской интеллигенции по большей части осуществляли боевые группы, выделенные из укомплектованного украинскими националистами разведывательно-диверсионного батальона «Нахтигаль» [23].

События во Львове были только началом; убийства «враждебного элемента» проводились украинскими националистами повсеместно. В донесение начальника полиции безопасности и СД от 18 августа 1941 года ситуация описывается следующим образом: «Украинская милиция не прекращает разорять, издеваться, убивать… Поляки приравнены к евреям и от них требуют носить повязки на руках» [24].

Уничтожение представителей польской интеллигенции и «активистов» проводилось в полном соответствии с предвоенной инструкцией ОУН*(Б). А вот поражение поляков в правах по «еврейскому образцу» было, по всей видимости, плодом самодеятельности территориальных ячеек ОУН*. Повязками с надписью «поляк» дело не ограничивалось. Украинцам запрещались контакты как с евреями, так и с поляками. В приказе одного из местных руководителей ОУН* «Левко» от 1 августа 1941 г. указывалось: «Запрещается продавать жидами и полякам пищу, следует бойкотировать тех, кто не выполняет этого указания» [25].

При этом в борьбе с «нежелательными элементами» украинские националисты пытались использовать немецкую оккупационную администрацию. Временами это у них получалось. Вечером 9 июля 1941 года неизвестный выстрелил в машину, в которой находился один из лидеров ОУН*(Б) Ярослав Стецко. Ответом на это покушение стали предпринятые гестапо карательные меры против поляков [26].

Не менее показательна была инструкция окружного провода ОУН*(Б) от августа 1941 года:

«В каждом городе центр домоуправления должен быть в наших руках. Для этого брать людей из сел, ибо тогда будем иметь контроль над домами. Объяснить гестапо, что сегодняшние домоуправления являются основой польских и жидовско-большевистских организаций против Украины и Германии… Подготовить и представить окружному проводу ОУН* списки поляков и жидов, их руководителей и офицеров» [27].

Однако надежды украинских националистов на помощь оккупантов в деле создания «независимой Украинской державы» и при расправах с «враждебным элементом» не оправдались. В июле 1941 года  немецкими властями были задержаны руководители ОУН*(Б) Степан Бандера и Ярослав Стецко. Им объяснили, что ни о какой «независимой Украине» речь идти не может, что Украина должна стать немецкой колонией. Ярослав Стецко даже подвергся непродолжительному аресту: его арестовали 9 июля, а 16 июля освободили [28].  В августе 1941 года Абвер принял решение прекратить поддержку ОУН*(Б). Об этом Бандере сообщил курировавший его сотрудник диверсионного отдела «Абвер-II» Эрвин Штольце. «Когда я на встрече с Бандерой объявил ему о прекращении с ним связи, он очень болезненно реагировал на это, т.к. как считал, что его связь с нами рассматривается как признание его в качестве руководителя националистического движения», - рассказывал впоследствии Штольце [29].  ОУН*(Б), тем не менее, продолжала заявлять о поддержке нацистских властей. 1 августа 1941 года Ярослав Стецко призвал украинцев «помогать всюду Немецкой армии разбивать Москву и большевизм»[30].  Аналогичный призыв был издан им 6 августа [31].

К осени 1941 года отношения между ОУН*(Б) и нацистами стали подвергаться все новым и новым испытаниям. Агитация со стороны бандеровской фракции за «независимую Украину» вызвала недовольство нацистского руководства, рассматривавшего Украину как будущую колонию Третьего Рейха. Отрицательно относились в Берлине и к борьбе, которую ОУН*(Б) вела против сторонников Мельника. 30 августа в Житомире были убиты двое членов провода ОУН*(М) – Омельян Сенник и Николай Сциборский. Руководство ОУН*(М) немедленно возложила вину за это преступление на ОУН*(Б) [32].  Бандеровская фракция заявила о своей непричастности к убийству [33], однако чаша терпения немецких властей оказалась переполнена.

13 сентября глава РСХА Гейдрих подписал директиву об аресте руководства ОУН*(Б) [34], а  25 ноября 1941 года айнзатцкомандой «С-5» был отдан приказ о тайных расстрелах бандеровцев: «Все активисты бандеровского движения должны немедленно арестовываться и после тщательного допроса должны быть без шума ликвидированы под видом грабителей» [35].

Репрессии со стороны немецких властей стали для бандеровцев по-настоящему тяжелым ударом. Мечты о создании «Украинской державы» приходилось отложить до лучших времен и вместо уничтожения «нежелательного элемента» самим уходить в подполье.

Новый план деятельности был официально сформулирован в апреле 1942 года на II конференции ОУН*(Б). Вооруженную борьбу против нацистских оккупантов было решено не вести, поскольку борьба с немцами играет-де на руку Москве. Вместо этого предписывалось создавать разветвленные подпольные структуры, вести политическую пропаганду и внедрятся в оккупационные структуры управления для последующего перехвата контроля над ними. Политика по отношению к полякам была определена следующим образом:

«Отношение к полякам: выступаем за улучшение польско-украинских отношений в современный момент международной ситуации и войны на основании [сформулированной в постановлениях II конференции ОУН*(Б)] платформы по Западно-украинским землям. Одновременно продолжаем борьбу против шовинистических настроений поляков и аппетитов относительно Западно-украинских земель, против антиукраинских интриг и попыток поляков установить контроль над важными участками хозяйственно-административного аппарата Западно-украинских земель ценой отстранения украинцев» [36].

Как видим, вопрос об ассимиляции крестьян-поляков был временно снят с повестки дня по причине своей неисполнимости, а вот тезис о необходимости борьбы с польскими «активистами» остался, правда, с некоторыми оговорками.

Планы, сформулированные на II конференции ОУН*(Б), были достаточно хорошо проработаны. Однако стремительно меняющаяся обстановка на оккупированных нацистами землях и на фронте сделала эти планы неадекватными.

К осени 1942 года людоедская сущность нацистского оккупационного режима стала очевидна для всех жителей Украины. В то время, как руководство ОУН*(Б) призывало не вступать в столкновение с немцами, представители низовых структур этой организации добивались разрешения с оружием в руках сопротивляться грабившим и истреблявшим украинское население оккупантам [37]. «Территориальные ОУН* были по сути предоставлены самим себе, - вспоминал член Центрального провода ОУН*(Б) Михаил Степаняк. – Особо отсталая работа наблюдалась по линии войсковой рефрентуры, тем более, что к тому времени стали стихийно создаваться вооруженные отряды ОУН*, которые вопреки желанию оуновского руководства, имели тогда вооруженные столкновения с немцами» [38].  Одновременно осенью 1942 года руководство ОУН*(Б) осознало, что Германия проигрывает войну, а следовательно – приближается момент, когда вооруженное выступление станет необходимым [39].

В октябре 1942 года во Львове была собрана первая военная конференция ОУН*(Б), по итогам которой было решено подготовить программу военной деятельности организации. Разработку этой программы взяли на себя офицер для специальных поручений при военном референте ОУН*(Б) Иван Климов («Легенда»), краевой военный референт ОУН*(Б) края «Запад» Лука Павлишин («Вовк») и краевой военный референт ОУН*(Б) края «Север» Василий Ивахив («Сом»). Составление программы действий заняло у них около двух месяцев [40].

К настоящему времени военная программа ОУН*(Б) опубликована лишь частично. Судя по опубликованным отрывкам, в программе намечалась подготовка к вооруженному восстанию. В ходе этого восстания предполагалось радикально разрешить проблему «национальных меньшинств»:

«Главная военная команда требует от краевых военных команд:

С началом военных действий за независимость ликвидировать любой ценой вопрос национальных меньшинств. А чтобы этот вопрос ликвидировать, нужно нацменов – врагов народа – уничтожить.

1. Русских нацменов вообще нужно оставить в покое, потому что они на Украине сжились с народом и не представляют никакой угрозы.  Они вместе с украинским народом (главным образом крестьяне) переживают всякие политические события. Русских же активистов, борющихся против украинцев необходимо уничтожать, предварительно взяв их всех на учет, главным образом в маленьких городах, т.к. они являются врагами украинцев.

2. Евреев не следует уничтожать, но выселить их с Украины, дав им возможность кое-что вывезти из имущества. Считаться с ними нужно, потому что они имеют большое влияние в Англии и Америке.

3. Поляков всех выселить, дав им возможность взять с собой, что они хотят, так как их также будут защищать Англия и Америка. Тех же, которые не захотят уезжать – уничтожать. Активнейших врагов и среди них всех членов противукраинских организаций уничтожить в день перед объявлением мобилизации. На учет они будут взяты заблаговременно районными и уездными военными командами. Уничтожением будет заниматься жандармерия и в отдельных случаях «СБ». Использовать для этого бойцов армии запрещается.

4. Мадьяр, чехов и румын не трогать, помня про ликвидацию Западного фронта.

5. Других нацменов СССР не трогать. Армян трактовать так же, как  и евреев, учитывая, что они – преданные России люди» [41].

Как видим, по «польскому вопросу» была озвучена новая концепция. Ассимилировать поляков уже не собирались: польское население должно было быть изгнано с украинских земель, а несогласные – уничтожены. Как и во всех предыдущих планах, уничтожены должны были быть и польские «активисты».

Выполнение «национальных пунктов» военной программы должно было быть приурочено к «началу военных действий за независимость». По всей видимости, изначально речь шла о достаточно отдаленном времени, однако стремительное изменение ситуации на Волыни смешало все расчеты.

Несмотря на запрет руководства ОУН*(Б), низовые структуры организации на Волыни продолжили создавать вооруженные формирования для борьбы с немцами; кроме того, на Волыни начали все более и более активно действовать советские партизанские отряды. В случае, если бы украинские националисты продолжали придерживаться политики непротивленчества оккупантам, симпатии населения оказались бы на стороне советских партизан.

Для разрешения создавшейся ситуации на Волынь был направлен специальный уполномоченный Провода ОУН*(Б) – один из авторов военной программы Василий Ивахив. 15 февраля 1943 года Ивахив провел совет Волынской ОУН*(Б), на которой согласился с увеличением численности националистических вооруженных формирований. Одновременно он приказал не афишировать деятельность этих формирований, объяснив, что время вооруженного выступления еще не настало [42].

Буквально несколько дней спустя в селе Теребежи Львовской области под руководством Николая Лебедя состоялась III Конференция ОУН*(Б), на которой был утвержден тезис о необходимости подготовки восстания против немецких оккупантов [43].  Это решение, однако, не удовлетворило многих руководителей ОУН*(Б), считавших, что боевые действия нужно разворачивать уже «здесь и сейчас». Этой точки зрения придерживались краевой проводник Дмитрий Клячковский («Охрим», «Клим Савур») и член Центрального провода Роман Шухевич, причем по их мнению основным противником вооруженных формирований ОУН*(Б) должны были стать советские партизаны и поляки [44].

К этому времени формирования ОУН*(Б) на Волыни уже начали уничтожение поляков. В деревне Поросна Владимирского района националисты вырезали 21 польскую семью, в деревни Сохи Домбровицкого района в тот же день было уничтожено 30 семей поляков и группа советских партизан численностью 10 человек [45].  Однако пока это были одиночные акции.

В конце марта 1943 года украинцы, служившие в сформированной немцами «вспомогательной полиции» массово ушли в лес. Масштаб этой акции был крайне значителен; в радиограмме командования одного из советских партизанских отрядов мы читаем следующее: «Во время движения нашей группы из Косинки, каждую ночь встречали двигающихся шуцманов группами [по] 50, 150 и даже 400 человек…» [46]

Кем был отдан приказ о переходе вспомогательной полиции на сторону формирований ОУН*(Б), к настоящему моменту неизвестно, однако в результате украинские националисты получили несколько тысяч боевиков, имевших опыт массового уничтожения мирного населения (ранее украинская «вспомогательная полиция» использовалась нацистами для убийств евреев). Отряды ОУН*(Б) на Волыни превратились в серьезную силу, что наверняка рассматривалось националистами как начало вооруженной борьбы за независимость. А начало вооруженной борьбы за независимость, согласно военной программе начала года, как мы помним, должно было сопровождаться решением проблемы «национальных меньшинств». И действительно, конец марта - апрель 1943 года, ознаменовался массовыми антипольскими акциями. Это хорошо отслеживается по донесениям советских партизан:

«В Цуманском районе перед сотнец национальной армии поставлена задача уничтожить поляков и все их населенные пункты сжечь до 15 апреля.

25 марта вырубано население и сожжены пункты Заулок, Галиновск, Марьяновка, Перелесянка и др.

29 марта в с. Галиновка зарублено 18 чел., остальные ушли в лес. В этом селе поляку врачу Щелкину, жена его, член подпольной организации, привела бандеровцев – они отрезали врачу уши, нос вырвали и начали сечь на куски.

В селе Пундынки расстреляно до 50 поляков» [47].

Все эти действия вооруженных формирований украинских националистов на Волыни началась по инициативе руководства местной ОУН*(Б) – краевого проводника Дмитрия Клячковского и военного референта Василия Ивахива (кстати говоря, одного из авторов упоминавшейся выше военной программы). Руководство Центрального провода разрешения на боевые действия и антипольские акции не давало. Действия Волынской ОУН*(Б) были одобрены лишь несколько месяцев спустя, на состоявшемся в августе 1943 года III Чрезвычайном Великом съезде ОУН*(Б). Об этом впоследствии подробно рассказал член Центрального провода Михаил Степаняк:

«В основном дискуссия по этому вопроса была вокруг практической деятельности УПА* под руководством «КЛИМА САВУРА», проводившего массовые уничтожения польского населения…

В защиту деятельности «КЛИМА САВУРА» в отношении поляков выступали особенно резко «ГОРБЕНКО», «ГАЛЫНА», «ИВАНИВ» и ШУХЕВИЧ. С критикой выступали я и «РУБАН».

Поскольку в защиту «КЛИМА САВУРА» выступало все бюро провода, «Велыкий збор» оправдал действия «КЛИМА САВУРА», хотя в официальных решениях конгресса это не было отражено» [48] .

* * *

Подведем итоги. К моменту нападения Германии на Советский Союз ОУН*(Б) располагала хорошо разработанным планом строительства «Украинской державы». Согласно этому плану, населявшие украинские земли простые поляки должны были подвергнуться насильственной ассимиляции; представителей польской интеллигенции и «активисты» планировалось уничтожить. Летом 1941 года эти планы начали воплощаться в жизнь, однако вскоре на ОУН*(Б) обрушились репрессии нацистских оккупационных властей. Уйдя в подполье, ОУН*(Б) было вынуждено скорректировать свои краткосрочные планы относительно поляков на украинских землях. В постановлении  состоявшейся апреле 1942 года II конференции ОУН*(Б) уже не упоминалось о насильственной ассимиляции, однако борьба с польскими «активистами» по-прежнему оставалась на повестке дня.

К концу 1942 года оперативная обстановка на Волыни радикально изменилась. На территорию региона начали выходить советские партизаны; в свою очередь, территориальные структуры ОУН*(Б) начали создавать отряды для борьбы с немцами. Все это нарушало планы Центрального провода, предпочитавшего боевым действиям против немецких оккупантов  политику выжидания. Осознав проблему, Центральный провод в октябре 1942 года провел I войсковую конференцию ОУН*(Б), по итогом которой началась разработка «военной программы» организации, завершившаяся в конце 1942 или в начале 1943 года. Отдельное внимание в ней уделялось проблеме «национальных меньшинств», в том числе поляков. Согласно военной программе, «с началом военных действий за независимость» следовало провести акцию по выселению поляков с украинских земель. Те, кто уезжать не собирался, ждало физическое уничтожение.

«Военная программа» ознаменовала новый этап планов ОУН*(Б) относительно поляков на украинских землях. Идея о насильственной ассимиляции поляков была отброшена как невыполнимая в ходе войны; на смену ей пришла концепция этнической чистки. После того, как в марте – начале апреля 1943 года в формирования ОУН*(Б) ушли несколько тысяч военнослужащих украинской «вспомогательной полиции», краевой проводник Дмитрий Клячковский («Клим Савур») приступил к выполнению «военной программы». Волынская резня началась.

Как видим, за период с 1941 по 1943 годы планы ОУН*(Б) по «польскому вопросу» серьезно радикализировались. На смену идее насильственной ассимиляции пришла идея масштабных этнических чисток, воплощенные в жизнь весной и летом 1943 года.

Александр Дюков

Фрагмент книги «Забытый Геноцид. «Волынская резня» 1943–1944 годов». 

_____________________________________________________________

[1] Полiщук В.В. Гiрка правда: Злочиннiсть ОУН-УПА* (Сповiдь украïнця). Торонто; Варшава; Киïв, 1995; С. 109.

[2] Мотика Ґ. Антипольська акцiя ОУН-УПА* // Незалежний культурологiчний часопис «Ï». 2003. № 28. С. 32.

[3] ЦДАВОВ. Ф. 3833. Оп. 2. Д. 1. Л. 38; ОУН* в 1941 роцi: Документи / Iнститут iсторiï Украïни НАНУ; Упор. О. Веселова, О. Лисенко, I. Патриляк, В. Сергiйчук; Передмова С. Кульчицький. Киïв, 2006. Ч. 1. С. 103 – 104.

[4] Там же.

[5]   ЦДАВОВ. Ф. 3833. Оп. 2. Д. 1. Л. 32; Украïнське державотворення. Акт 30 червня 1941: Збiрник документiв i матерiалiв / Iнститут украïньскоï археографiï та джерелознавства НАНУ; Упор. О. Дзюбан; Передмова В. Кук; Я. Дашкевич. Львiв; Киïв, 2001. С. 37; ОУН* в 1941 роцi. Ч. 1. С. 93; ЦДIАУ. Ф. 309. Оп. 1. Д. 2887. Л. 16 – 22; Berkhoff K.C., Carynnyk M. The Organization of Ukrainian Nationalists and its Attitude toward Germans and Jews: Yaroslav Stets’ko’s 1941 Zhyttiepis // Harvard Ukrainian Studies. 1999. № 3 – 4. Р. 153.

[6] ОУН* в 1941 роцi. Ч. 1. С. 129; ЦДАВОВ. Ф. 3833. Оп. 2. Д. 1. Л. 57 – 76.

[7] Там же. С. 131.

[8] Там же. С. 138.

[9] Там же.

[10] Там же. С. 139.

[11] Там же. С. 143.

[12] Там же. С. 145.

[13] Там же. С. 147.

[14] Там же. С. 150

[15] Вєдєнєєв Д., Биструхін Г. Повстанська розвідка діє точно і відважно: Документальна спадщина підрозділів спеціального призначення ОУН* та УПА*, 1940—1950-ті роки. Киïв, 2006. С. 248 – 249.

[16] ОУН* в 1941 роцi. Ч. 1. С. 152; ЦДАВОВ. Ф. 3833. Оп. 2. Д. 1. Л. 57 – 76.

[17] Там же.

[18] Органiзацiя украïнських нацiоналiстiв i Украïнська повстаньска армiя: Фаховий висновок робочоï групи iсторикiв при урядовiй комiciï з вивчення дiятельностi ОУН* i УПА*. Киïв, 2005. С. 6.

[19] Нюрнбергский процесс: Сборник материалов. М., 1990. Т. 4. С. 181.

[20] Сергiйчук В. Украïнський здвиг: Подiлля, 1939 – 1955 / Киïвський нацiональний унiверситет iм. Тараса Шевченка. Киïв, 2005. С. 43.

[21] Украïнське державотворення. Акт 30 червня 1941. С. 129; ОУН* в 1941 роцi. Ч. 1. С. 261; Ч. 2. С. 576; ЦДАВОВ. Ф. 3833. Оп. 1. Д. 63. Л. 12; Д. 42. Л. 35; Оп. 2. Д. 18. Л. 87.

[22] ОУН* в 1941 роцi. Ч. 1. С. 197; Ч. 2. С. 486; ЦДАВОВ. Ф. 3833. Оп. 2. Д. 41. Л. 8 – 9.

[23] Подробнее о «Львовской резне» см.: Нeer H. Blutige Ouvertüre: Lemberg, 30 Juni 1941: Mit dem Einmarsch der Wehrmachttruppen beginnt der Judenmord // Der Zeit. 2001. № 26; Круглов А. Львов, июль 1941: Начало уничтожения // Голокост i сучаснiсть (Киев). 2003. № 5; Дюков А.Р. Второстепенный враг: ОУН*, УПА* и решение «еврейского вопроса». М., 2008. С. 47 – 53.

[24] Косик В.М. Украïна в Другiй свiтовiй вiйнi у документах: Збiрник нiмецьких архiвних матерiалiв. Львiв, 1997. Т. 1. С. 253; Украïнське державотворення. Акт 30 червня 1941. С. 391; ОУН* в 1941 роцi. Ч. 2. С. 447.

[25] Motyka G. Ukraińska partzyantka, 1942 – 1960: Dyiałalność Organizacji Ukraińskich Nacjonalistów i Ukraińskiej Powstańczej Armii. Warszawa, 2006. S. 98 (со ссылкой на: ЦДАВОВ. Ф. 3833. Оп. 2. Д. 3. Л. 12).

[26] Berkhoff K.C., Carynnyk M. The Organization of Ukrainian Nationalists… P. 161; ЦДАВОВ. Ф. 3833. Оп. 3. Д. 7. Л. 4; ОУН* в 1941 роцi. Ч. 1. С. 305.

[27] ОУН* в 1941 роцi. Ч. 2. С. 465 – 466; ЦДАВОВ. Ф. 3833. Оп. 1. Д. 46. Л. 50 – 51.

[28] Berkhoff K.C., Carynnyk M. The Organization of Ukrainian Nationalists… P. 161; ЦДАВОВ. Ф. 3833. Оп. 3. Д. 7. Л. 4.

[29] ЦА ФСБ. Д. Н-20944. Т. 1. Л. 27.

[30] ЦДАВОВ. Ф. 3833. Оп. 1. Д. 6. Л. 6.

[31] Там же. Л. 3.

[32] ОУН* в 1941 роцi. Ч. 2. С. 489, 491; ЦДАВОВ. Ф. 3833. Оп. 1. Д. 42. Л. 32.

[33] Там же. С.493.

[34] ЦА ФСБ. Ф. 100. Оп. 11. Д . 7. Л. 49 – 50.

[35] Сборник сообщений Чрезвычайной государственной комиссии о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков. М., 1946. С. 173; Косик В.М. Украïна в Другiй свiтовiй вiйнi… Т. 1. С. 365; ОУН* в 1941 роцi. Ч. 2. С. 553.

[36] ОУН* в 1942 роцi. С. 82; ЦДАГО. Ф. 63. Оп. 1. Д. 7. Л. 1 – 5.

[37] См., напр.: ОУН* в 1942 роцi. С. 103; ЦДАВОВ. Ф. 3833. Оп. 1. Д. 63. Л. 16 – 16об; Роман Шухевич у документах радянських органiв державноï безпеки (1940 – 1950) / Iнститут нацiонального джерелознавства; Упор. В. Сергiйчук, С. Кокiн, Н. Сердюк, С. Сердюк; Передмова  В. Сергiйчук. Киïв, 2007. Т. 1.С. 345; ДА СБУ. Ф. 9. Д. 19. Л. 104 – 119об.

[38] Боротьба проти повстанського руху i нацiоналiчного пiдпiлля: протоколи допитiв заарештованих радянськими органами державноï безпеки керiвникiв ОУН* i УПА*, 1944 – 1945 / Iнститут украïньскоï археографiï та джерелознавства НАНУ; Упор., передмова О. Iщук, С. Кокiн. Киïв; Торонто, 2007. С. 87; Роман Шухевич у документах… Кн. 1. С. 314; ДА СБУ. Ф. 6. Д. 75135-ФП, Л. 19 – 41; Ф. 65. Д. С-9079. Т. 1. Л. 17, 30 – 49.

[39] Поляки i украïнцi мiж двома тоталiтарними системами, 1942 – 1945 / Iнститут нацiональной пам’ятi Республiки Польща; Iнститут полiтичних i етнонацiональних дослiджень НАНУ; Упор. Б. Ґронек, С. Кокiн, П. Кулаковьский, М. Маєвський, В. Пристайко, О. Пшеннiков, Є. Тухольский, В. Худзiк. Варшава; Киïв, 2005. Ч. 1. С. 204; ДА СБУ. Ф. 13. Д. 372. Т. 5. Л. 21 – 38.

[40] Там же. С.204-206.

[41] Там же. С.208.

[42] Мотика Ґ. Антипольська акцiя ОУН-УПА*. С. 33.

[43] Боротьба проти повстанського руху… С. 86; Роман Шухевич у документах… Кн. 1. С. 314; ДА СБУ. Ф. 6. Д. 75135-ФП, Л. 19 – 41; Ф. 65. Д. С-9079. Т. 1. Л. 17, 30 – 49.

[44] Мотика Ґ. Антипольська акцiя ОУН-УПА*. С. 34 (со ссылкой на ЦДАВОВ. Ф. 3833. Оп. 1. Д. 102. Л. 1 – 4).

[45] Боротьба проти УПА* i нацiоналiстичного пiдпiлля: Iнформацiйнi документи ЦК КП(б)У, обкомiв партiï, НКВС-МВС, МДБ-КДБ, 1943 – 1959 / Iнститут украïньскоï археографiï та джерелознавства НАНУ; Упор. А. Кентiй, В. Лозицький, I. Павленко; Передмова В. Сергiйчук. Киïв; Торонто, 2002. Кн. 1. С. 61; ЦДАГО. Ф. 62. Оп. 1. Д. 1347. Л. 18.

[46] Там же. С. 65; ЦДАГО. Ф. 62. Оп. 1. Д. 1387. Л. 3 – 5.

[47] Там же. С. 65 – 66.

[48] Боротьба проти повстанського руху… С. 93; ДА СБУ. Ф. 6. Д. 75135-ФП, Л. 19 – 41.

* ОУН, УПА, УНА-УНСО, ИГИЛ - запрещённые в России организации